Брассай - Разговоры с Пикассо

ПИКАССО. Это вы зря… Я больше не хочу видеть новых лиц. Зачем? Но для старых друзей я всегда дома… И поскольку я живу как затворник, даже как заключенный, их посещения для меня тем более дороги… Такой известности, как у меня, не пожелаю и злейшему врагу… Я страдаю от нее физически… И защищаюсь по мере сил… День и ночь живу за дверями, запертыми на два оборота ключа…

БРАССАЙ. Но калитка была открыта…

ПИКАССО. Она была открыта потому, что я вас ждал и приказал к половине третьего ее отпереть…

БРАССАЙ. Если я правильно понял, вы живете как в крепости. А для друзей опускаете подъемный мост…

ПИКАССО. Увы! Примерно так…

БРАССАЙ. А Вовенарг? Там вы разве не защищены?

ПИКАССО. Там еще хуже… Набегает огромное количество зевак. И они наблюдают за нами в бинокль… Караулят каждое движение… очень может быть, что в данный момент кто-то наблюдает за нами с Леринских островов в телескоп… Если бы я действительно хотел спрятаться от чужих взглядов, мне бы пришлось задвинуть шторы на этих окнах… Но в этом случае я лишил бы себя возможности видеть парк и весь этот пейзаж, который мне необходим… Это ужасно… [77]

ПИКАССО. Но это не все. Еще одна опасность подстерегает меня здесь: на соседнем участке строится высоченное здание с немыслимым количеством этажей… Мало того, что оно закроет мне вид на Леринские острова, вдобавок все его жильцы смогут наблюдать за нами со своих балконов… Возможно, мне придется бежать из этих мест… А что вы делаете на побережье?

БРАССАЙ. Я приехал сюда на три недели, чтобы повидаться с Генри Миллером. Он – член жюри фестиваля. Днем он очень занят, а вечера мы проводим вместе… Он тоже боится славы: опасается, что, если его произведения будут публиковать в Соединенных Штатах, покоя у него не будет…

ПИКАССО. Я его понимаю… Зачем нужно еще больше денег, если их и так достаточно? Если ты будешь богаче, чем прежде, то все равно не сможешь съесть четыре завтрака или четыре обеда… Богат я или беден, я все равно буду курить все те же сигареты «Голуаз»… Единственные, которые люблю… Ну и что? Кстати, не могли бы вы дать мне сигаретку? В доме не осталось ни одной…

БРАССАЙ. Я хотел бы представить вам Генри Миллера… Он просто жаждет с вами познакомиться. Но сегодня очень неудачный день… У него киносеанс в три часа… А приходить к вам на три минуты ему не хочется…

ПИКАССО. Генри Миллер вызывает у меня восхищение. А что, если вы приведете его ко мне после фестиваля?

Пока мы разговариваем, Пикассо посматривает на Жильберту: в своем зеленом платье с рисунком она выглядит так по-весеннему…

ПИКАССО. Откуда вы родом?

ЖИЛЬБЕРТА (смеясь). Я имею некоторое отношение к Каталонии…

ПИКАССО (смотрит на нее потеплевшим взглядом). Вы из Каталонии? Я сразу понял по вашим глазам, что вы не здешняя… Что вы оттуда. Каждый из нас родом из своей страны. А откуда конкретно?

ЖИЛЬБЕРТА. Я думаю, вы ничего не слышали о маленькой деревушке в Восточных Пиренеях, где родился мой отец…

ПИКАССО. Скажите, как она называется… Я те края знаю неплохо…

ЖИЛЬБЕРТА. Совсем маленькое местечко… И название смешное: Каудиес-де-Фенуйедес…

ПИКАССО. Я прекрасно знаю Фенуйедес… Это в Руссильоне, высоко в горах, совсем рядом с испанской границей… А вы говорите по-каталонски?

ЖИЛЬБЕРТА. Всего несколько слов… Boutifares…

Пикассо смеется и задает ей вопрос по-каталонски, которого она не понимает.

ПИКАССО. Я вижу… Вы не очень хорошая каталонка…

БРАССАЙ. Во всяком случае, она обожает эти края. Очень любит сардану…

Пикассо поднимает руки и начинает насвистывать мелодию сарданы… Перед нами – молодой и подвижный каталонец, он танцует, и его ноги, обутые в забавные замшевые мокасины, ритмично скользят в характерном движении по инкрустированному паркету. Кажется ли ему, что он в Гозоле, над долиной Андорры, где некогда, свободный и счастливый, пил и охотился с тамошними крестьянами, танцевал с девушками, гулял с контрабандистами, носился верхом на муле? Или в Сере, в Восточных Пиренеях, где в молодые годы он с друзьями Браком и Маноло столько раз проводил лето? Он танцевал сардану. Он родом оттуда. «Каждый из нас родом из своей страны…»

БРАССАЙ. Приехав однажды в Барселону воскресным вечером, я испытал потрясение. Играла музыка – резкая, будоражащая… Большая площадь была заполнена народом – молодые девушки, парни… Сумки, куртки свалены в кучи на мостовой, и вокруг каждой кучи змеится живой круг из танцующих… Это выглядело так необычно… Особенно лица людей – серьезные, почти печальные… Ни смеха, ни улыбки… Все очень торжественно… У меня было ощущение, что я присутствую на религиозной церемонии…