Джулия Кэмерон - Поиск источника - настойчивость на пути художника

Оптимизм – это разновидность эмоциональной отваги и результат нашего выбора. Это привычка, которую можно и нужно приобрести, если хочешь сохранить в себе художника. Как часто все вокруг кажется слишком мрачным. Книгу не покупают. Пьесу все никак не поставят. Прослушивание прошло крайне удачно, но роль достается кому-то другому. Чтобы пережить эти разочарования, мы должны научиться оптимизму, причем не тому, что служит разновидностью отрицания, а глубокой вере в незримую поддержку. Во всем нужно искать светлую сторону и помнить: она есть у всего.

Мы всегда получаем что-то взамен упущенного.

Мы как художники должны растить в себе веру. Мы должны учиться смотреть глубже. Должны поверить, что помимо многочисленных помех на пути существует нечто большее, более благожелательное. Чтобы выжить, мы, художники, должны глубоко, всем сердцем верить в собственную работу и в то, что она важна – независимо от того, примет ее мир или отвергнет. У нас как у художников есть призвание. Есть Нечто, что призывает нас к работе. Когда мы отвечаем на этот призыв и творим, наша часть сделки оказывается выполнена. И наши усилия будут вознаграждены, пусть, может быть, и не так, как мы планировали.

Художник должен быть нацелен не на преходящий шумный успех, а на долгую работу. Нас, художников, то ласкают, то отвергают. Унылые времена сменяются плодотворными, а потом наоборот. Впереди нас ждут успехи и неудачи. Мы не можем заставить публику проявить благосклонность к плодам наших трудов. Мы должны обрести достоинство в работе. Должны научиться признавать, что наш труд, даже невоспетый, чего-то все же стоит.

Творить – уже повод для гордости, вне зависимости от того, как наше искусство будет воспринято. Значительная часть моих лучших работ так и не была опубликована или поставлена. Вера подсказывает, что на это должна быть какая-то причина, которой я пока не вижу. Я цепляюсь за эту веру и гоню горечь прочь. Я работаю, хотя мой труд так и не увенчался «успехом». У меня есть готовые романы, которые никто так пока и не захотел издать. У меня есть неплохие пьесы, которые так и не были поставлены. Но вера художника настаивает, чтобы я продолжала писать, повторяет, что должны быть способ и причина продолжать движение вперед. Веру не смущает, если моя карьера вдруг отклоняется от курса. Вера даже разрешает уходить куда-то совсем в другие области. Вера смотрит далеко в будущее. Она отделяет нашу творческую деятельность от того приема, который эта деятельность встречает в настоящее время.

Мы, художники, должны быть упорными. Мы – натуры тонкие, но вместе с тем должны быть непоколебимыми. Будем учиться у природы, уподобимся многолетним цветам, которые каждую весну упрямо вылезают на одном и том же месте. Есть какая-то бесхитростная гордость в том, чтобы творить искусство не ради надежд на славу и признание, а ради самого искусства. Я – писатель, а писатели пишут. Каждый день, когда пишу, я выполняю свою часть сделки.

Часто бывают дни, когда не работается. В такие дни мне нечего сказать, хочется махнуть рукой – «Ах, да зачем все это», – и решить, что больше не буду писать, ведь мои работы все равно никому не нужны. «Зачем? Все равно ничего из этого не выйдет» – вот на каких мыслях я себя ловлю.

Но и в эти дни все равно пишу. Мысли мои – словно край стакана отчаяния. А отчаяние – яд, и художнику нельзя даже пригубить этот напиток. Чтобы двигаться вперед в такие дни, я должна стремиться стать не больше, а меньше. Мой труд должен быть служением по доброй воле, а не просто следствием того, что писателю положено писать. Неизменные попытки быть совершенным до добра не доводят. Именно стремление к совершенству и порождает творческий ступор. Нет, чтобы писать, я должна быть готова писать плохо и верить, что если даже и пишу плохо, все равно выполняю какую-то задачу.

Человек рассудительный больше думает о том, что ему удалось вырвать у судьбы, нежели о том, чего она ему не дала.

Все мы созданы Творцом и, в свою очередь, сами должны творить. Мы словно плодовые деревья, нам предназначено цвести. Дерево одевается кипенным цветом, не задумываясь, увидит ли кто-либо его прелесть. Так и мы должны цвести искусством, пусть даже оно не встретит благосклонного приема. Мы должны творить искусство исключительно ради того, чтобы творить искусство. Такова наша природа. Таков наш путь.

Чаще всего мы думаем не о том, что сделали и чего достигли, а о том, что еще только предстоит совершить. Практически любой способен быстро набросать список целей, которых ему еще только предстоит достигнуть. Но ведь в прошлом мы уже делали что-то хорошо, и чтобы по-настоящему себя ценить, должны ценить и те стоящие поступки, что совершили ранее.