Эдвард Мунк - Дневники и письма

Когда я впервые увидел больного ребенка – бледное лицо в обрамлении ярко-рыжих волос на фоне белой подушки, – у меня возникло впечатление, которое во время работы исчезло. —

На холсте получилась другая картина. – В течение года я переписывал картину множество раз – соскребал краску, щедро смачивал растворителем, снова и снова пытался выразить то первое впечатление – прозрачную, бледную кожу на белом фоне, дрожащие губы, дрожащие руки. —

Может, я выписал кресло и стакан слишком тщательно и это отвлекает от головы? – Когда я смотрел на картину, первым, что я видел, были стакан и прочие детали. – Может, стоило их убрать вовсе? – Нет, вроде бы они углубляют и усиливают впечатление от головы. – Я наполовину соскреб окружающие детали, превратив их в бесформенную массу, – остались голова и стакан.

К тому же я обнаружил, что на восприятие картины влияют мои собственные ресницы. – Поэтому я наметил их как тени на поверхности. – Голова стала своего рода картиной. – На картине проступили волнистые линии – периферия – с головой в центре. Эти волнистые линии я впоследствии применял часто.

Вконец изнуренный, я остановился. – Мне почти удалось воссоздать первое впечатление – я многого добился – дрожащие губы – прозрачная кожа – усталые глаза – но работа была не завершена – цвет – картина была бледно-серой. – Она была тяжелой, как свинец.

Снова я брался за нее и в 1895, и в 1906. – Тогда мне удалось ввести более яркие цвета, как мне и хотелось. – Я написал три разные картины. – Они не похожи друг на друга, и каждая по-своему помогает передать мои чувства от того первого впечатления.

В «Весне» – больная девочка с матерью у открытого окна, в которое льются потоки солнечного света – я распрощался с импрессионизмом и реализмом.

В «Больном ребенке» (см. Иллюстрации) я проторил себе новый путь – для моего творчества она стала прорывом. – Бóльшая часть того, что я потом создал, зародилась в этой картине.

Ни одна картина не вызывала в Норвегии такого негодования. – Когда я в день открытия вошел в зал, где она висела, перед ней собралась толпа народу – слышались выкрики и смех. —

Когда я снова вышел на улицу, там стояли молодые художники-натуралисты с их главарем Венцелем. – Он был самым восхваляемым художником того времени. – То был его лучший период, в нашем музее есть несколько отличных его картин того периода. —

– Шарлатан! – выкрикнул он мне прямо в лицо.

– Отличная картина! Поздравляю! – сказал Людвиг Мейер [7] Людвиг Мейер (Ludvig Meyer, 1861–1938) – норвежский юрист и политик. . Он был одним из немногих, у кого нашлось для картины доброе слово.

«Афтенпостен» смаковала оскорбления и гнусности. —

И все же эта враждебная искусству газета удовлетворяет своего рода потребность – ведь и подручный палача приносит пользу. – У «Афтенпостен» всегда будет свой Юнас Раск [8] Юнас Кристиан Раск (Jonas Christian Rask, 1834–1887) – в 70-е – 80-е годы XIX века художественный критик в газете «Афтенпостен», а позднее в газетах «Даген» и «Дагбладет». . – Люди такого сорта малевали немного кисточкой и получали средненькие оценки за сочинения в школе. Юнаса Раска изгнали Таулов [9] Фриц Таулов (Frits Thaulow, 1847–1906; настоящее имя Юхан Фредерик Таулов) – ведущий норвежский пейзажист в 1880-е годы, принадлежавший к школе натурализма. Важная фигура на европейской художественной сцене своего времени. Таулов рано заметил талант Мунка и спонсировал его первый выезд за рубеж, во Францию, в 1885 году. и Кристиан Крог [10] Кристиан Крог (Christian Krohg, 1852–1925) – выдающийся норвежский художник и писатель, наставник Мунка, одна из центральных фигур кружка «Богема Кристиании». . – Они были людьми влиятельными. – К тому же Таулов считался выходцем из высших кругов – он был сыном богатого аптекаря, – так что в «Афтенпостен» его побаивались.

Да что толку. Место старого занял новый Юнас Раск – и так будет всегда – теперь там Хауг [11] Кристиан Хауг (Kristian Haug, 1862–1953) – норвежский художник и художественный критик. . – И чего его гнать? – Что он сидит там, наверное, не его ошибка. – Животные массы, кормящие «Афтенпостен», требуют такого. – Прогонишь этого, они подберут туда другого – такого же несносного – животные массы имеют право требовать – они же платят за газеты.

Этим людям подавай на завтрак освежеванных юных художников – это для них своего рода закуска.

Негодование – ладно, главное знать, от кого оно исходит.