Надежда Белякова - Кузнецкий мост и Маргарита

Квартира в Кимрах тонула в сумерках. Зеркала были завешаны чёрной тканью, как принято в домах, которые посетила смерть. В углу молчали, остановленные бабушкой старинные напольные часы с золотым циферблатом и стрелками с причудливыми завитушками. Рита подошла к высоким с резными украшениями часам и прикоснулась воспаленным лбом к прохладному боку часового футляра. Посмотрев на молчащий циферблат, вспомнила яркий летний довоенный день, когда счастливая в элегантной шляпке и в добротном городском костюме Елизавета Яковлевна подъехала к дому на извозчике. Она тогда она привезла эти часы. И Рита вспомнила то, как мама, мывшая в это утро окно, выглянув, увидела подъезжающую мать – Елизавету Яковлевну. Капитолина Карповна тотчас бросила мытье окон и, оставив пестрый фартук на подоконнике, выбежала из дома, чтобы помочь своей матери выгружать чудо-покупку.

Рита вспоминала, как впервые увидела эти напольные часы, его внесли мама и бабушка. Вот они стоят в дверях. Потом, обе, смеющиеся, вносят часы в комнату и ставят напольные часы сюда, где и сейчас стоят часы с прильнувшей к ним маленькой осиротевшей Ритой, крепко закрывшей глаза, чтобы утонуть в тех счастливых воспоминаниях. Настолько крепко, что слезинка скатилась по ее щеке, хотя одновременно от нахлынувших воспоминаний ее губ коснулась и улыбка. Мама и бабушка спорили, где же им лучше поставить эти часы. Тогда Рита и узнала торжественное слово – «циферблат». И, когда вскоре она с бабушкой «секретно» от партийца-отца оказалась в церкви, Рита таким громким шепотом спрашивала у бабушки, отвлекая ее от молитвы, что рассмешила и бабушку, и молящихся рядом с нею:

– Бабушка! А почему у святых на голове циферблаты? Они носят на голове время? Зачем на иконах циферблаты?

Но скрипнула дверь и в комнату вошла бабушка, окликнув Риту, она позвала и старшую внучку Капу. Обняла их, молча крепко прижав к себе. Они теперь остались вместе, одни, теперь уже не на виду у всего города, вышедшего в тот день 26 апреля хоронить Капитолину Карповну. Ее, учительницу, много лет встречавшую их детей и внуков-первоклашек, входящих в свою новую школьную жизнь. Так они вернулись с кладбища. Одни, один на один со своим горем. Похоронили мать. Отец начальник отдела пропаганды города Кимры, что-то писал в своём кабинете.

Капитолина и Маргарита прижались к бабушке, долго стояли окаменевшие после опустевшей после их эвакуации комнаты. Наконец Елизавета Яковлевна прервала молчание и сказала:

– Девочки! Но, главное, что мы смогли вернуться из эвакуации домой. Мы живы! И мама отошла в своей постели. Не безымянная могила на полустанке. А по-людски – есть у нее могилка. Мы к ней ходить будем. Цветочки на могилке посадим. Я буду шить, на еду заработаю! Прокормимся!

Тут вдруг они услышали, что входная дверь в конце коридора открылась и закрылась. Послышались торопливые шаги отца по коридору. Отец заглянул к ним в комнату, взглянув на них слившихся в единый монолит горя, пробормотал, что-то невразумительное. Потом вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Вскоре раздался скрип и звук открываемой двери. Послышался кокетливый, нарочито беззаботный женский смех. В коридоре звонки женский голос кокетливо произнес:

– Вот, забежала по дороге в ГорКом, взяла в столовой твой паёк. Тяжелый в этот раз пакет. Столько вкуснятинки! МУр-р-р-р! И крабы есть! Прелесть! В вашем отделе агитации и пропаганды. Ха-ха, ну, как без крабов?!!! Ха-ха! – радовался молодой женский голосок, игриво аккомпанировавший себе звоном бутылки о баночку крабов.

Но Андрей Осипович резко одернул ее:

– Ну, Таисия! Ты всё же потише! Они только что после похорон.

Елизавета Яковлевна, невольно слушая эти радостные откровения, крепче прижала к себе девочек и поцеловала их. И, вздохнув, сказал, словно озвучив всем троим предназначенный приговор:

– Понятно. Значит это Таська. Эта чертова вертихвостка. Говорила же я Капочке, гони ты эту бесстыжую из дома. А она все лезла к нам в дом, прикидывалась, что советоваться к вашей маме, к моей бедной Капочке: «что почитать». А сама все вынюхивала, стерегла в засаде. Но, девочки, нам главное выжить. Несмотря ни на что!

И они стали выживать. А молодая жена отца их из дома выживать. Из дома их детства, из дома, где Елизавета Яковлева встретила свою осиротевшую старость. Выживала их новая жена Таисия. Сначала в никуда бездомную старуху Елизавету Яковлевну, потом и девочек, одну за другой, прочь из дома.