Андрей Васильченко - Прожектор доктора Геббельса. Кинематограф Третьего рейха

Между тем в прессе стали появляться сообщения о данном фильме. Одна из газет так описывала сюжет фильма: «Два друга детства ссорятся из-за девушки. Много лет спустя один из них возвращается на Родину, но судьба распоряжается так, чтобы старый конфликт вспыхнул с новой силой. Возвратившийся домой мужчина узнает в невесте приятеля девушку, с которой он имел когда-то любовную связь. Судя по всему, это знакомство произошло при весьма сомнительных обстоятельствах. Он полагает, что провинился перед другом, а потому намерен сорвать намеченную свадьбу. Отчаявшаяся девушка решается на самоубийство. Однако возлюбленный великодушно прощает ее. Конфликт, вспыхнувший между тремя людьми, заканчивается счастливым финалом». 20 сентября 1944 года студия «УФА-Фильм» запрашивает Имперского киноинтенданта, будет ли подвергаться цензуре данный фильм. Пять дней спустя приходит ответ, который гласит, что фильм «Друзья» должен быть переделан. Переделки не устраивают руководство рейха, а потому в ноябре 1944 года на фильм налагается запрет. Принимая во внимание то обстоятельство, что этот фильм не являлся киношедевром, но все-таки был добротной комедией, истинные причины его запрета так и остались неясными. Некоторые из партийных функционеров находили его веселым. В прокат фильм вышел в июне 1950 года под названием «Свадьба под угрозой».

Национал-социалисты не считали кинематограф искусством, которое должно было отражать реальность, а уж тем более анализировать ее. Кино было предназначено для показа идеализированных образов. В итоге фильмы Третьего рейха должны были быть «очищены» от «грязи реального мира», например от убогих квартир и комнат, в которых приходилось жить многим немцам («Жизнь может быть настолько прекрасной»), от сложностей крестьянской жизни («Старое сердце просится в путь»), от всего ужасного и отталкивающего, например коллективного отцеубийства («Виа Мала»), от «неправильной» сексуальности, от безумия («Завещание доктора Мабузе»). В кино Третьего рейха должны были господствовать ясность и положительные эмоции. При помощи подобных унифицированных образов было проще управлять эмоциями зрителей, которые не должны были ставить под сомнение могущество государства или юстиции. Немецкое кино эпохи диктатуры должно было показывать не реальность, а воображаемый мир чистых чувств, которые бы помножались на веру в партию и фюрера. С этой точки зрения повседневность казалась несущественной, а потому недостойной отображения в кино.

Телевидение Третьего рейха является относительно неизвестной главой в мировой истории и истории средств массовой информации. Для этого имеется несколько причин. Во-первых, самой большой проблемой для историков и исследователей является проблема источников. После 1935 года все публикации, касавшиеся телевидения в Третьем рейхе, проходили через цензуру в Имперском министерстве авиации (именно так). Кроме этого, большая часть документов, касающихся этой проблемы, погибла в годы войны. Кроме этого, Германия на тот момент не знала видеомагнитофонов, поэтому большая часть телепередач не сохранилась по причине того, что она не была записана. Прежде всего это касается передач, которые шли в режиме прямого эфира. Во-вторых, в немецкой историографии 60–70-х годов предпринимались неоднократные попытки исследовать историю национал-социалистического телевидения, но вряд ли их можно назвать удачными. Часть исследователей пыталась откровенно приукрасить реальность. Кроме этого, история телевидения Третьего рейха стала обрастать множеством выдумок. Еще в 1979 году историк из ГДР Эрвин Райсс в своей работе «Мы посылаем Вам хорошее настроение. Телевидение при фашизме» писал о множестве подделок и фальсификаций, связанных с данной темой. Не обошли стороной подобные тенденции и Россию. В появившемся некоторое время назад фильме «Телевидение для Гитлера» приводились вовсе фантастические сюжеты, которые не имели никакого отношения к истории. Видимо, создатели данной «документальной» ленты полагали, что отсутствие реальных исторических фактов можно с лихвой компенсировать бурной фантазией. В любом случае отечественному читателю и любителям истории давно уже пора познакомиться с реальной историей немецкого телевидения, которое стало превращаться из диковинного эксперимента в средство массовой информации именно в годы национал-социалистической диктатуры.