Алексей Волков - Тайная история комиксов. Герои. Авторы. Скандалы

В начале пятидесятых, еще до принятия Комикс-Кода, разразился первый кризис комикс-индустрии: супергероика перестала продаваться! Мускулистых парней в трусах расплодилось так много, что выстояли только самые удачливые из них, чаще всего поддержанные смежными видами медиа, преимущественно кинематографом. Но далеко не всех спасали фильмы и радиопередачи. Благодаря тому же кинематографу в мейнстрим попали гангстеры, ковбои и бравые вояки. Тем издателям, кто обзавелся историями про них в своих изданиях, несказанно повезло. Еще больше повезло издателям любовных историй и подростковых комедий. Что уж и говорить о комиксах по мотивам популярных мультфильмов! Они не били рекордов в топах продаж, но продавались стабильно. Но, будем честными, от качества комиксов в том кризисе вообще ничего не зависело. Выстояли только те, у кого были деньги и достаточное время (тогдашние пятидесятистраничные журналы делались куда больше пары месяцев) на масштабную перестройку всего своего каталога. Fawcett Comics, к примеру, издатели революционных во многом похождений Капитана Марвела, попытались провернуть нечто подобное, но не успели. Комикс-Код расчистил рынок от гангстеров и хоррора, которые были тогда беспроигрышным вариантом для издательств, и открыл дорогу для фантастики. В результате супергероям снова удалось занять мейнстримовый трон, а издательству Timely сменить название в очередной раз, и, уже под именем Marvel, побороться за места на ньюсстендах в шестидесятые. Что означал Комикс-Код? Что издательство (Америка же свободная страна!) может печатать, вот всё, что ему хочется. Но крупные сети распространителей не возьмутся за издание, на котором не стоит пометки, что, мол, одобрено Комикс-Кодом.

Первые сорок лет своего существования комиксы продавались весьма любопытным образом. Издательство печатало тираж, и, путем подкупа агентов по закупке, продавало его на ньюсстенды (ближайшим аналогом у нас служат ларьки «Роспечати» и бабки под зонтиками у метро, но, как говорил герой «Криминального чтива», «есть маленькие различия»), драгсторы (аптеки, в которых из-за того, что лекарства в XX веке производились промышленно, а не готовились самим аптекарем, водились привлекательные для детей штуковины вроде мороженого и лимонадов) и кэндишопы (кондитерские). Датировка на журналах ставилась от балды: периодика могла продаваться только месяц после указанной на обложке даты, поэтому издатели переносили даты «в будущее», чтобы их комиксы лежали на видном месте хотя бы пару-тройку месяцев. После того, как срок продажи истекал, ньюсстенды должны были возвращать непроданные экземпляры издателю, чтобы тот поступал с ними на своё усмотрение. Чаще всего остатки тиражей перерабатывались на бумагу. Но обыкновенно у оставшихся экземпляров просто повреждались обложки, и торговцы сливали их в распродажу. Именно поэтому многие старые комиксы дошли до нашего времени без обложек, либо с разительно отличающимися по качеству сохранности обложкой и содержимым. Конкуренция в ту пору была высокая, а цены – искусственно заниженными. Издательство Charlton, к примеру, печатало на допотопном оборудовании и дешевой бумаге, а стоили их журналы – как топовые комиксы National. Естественно, что владельцам Бэтмена и Супермена приходилось использовать бумажку получше, но поднимать цену было нельзя. Полвека назад не было принято читать какой-то конкретный комикс или комиксы отдельного издательства, читали все подряд. И если твой комикс дороже, чем у конкурентов, то его просто не купят. Но у National была серьезная поддержка всюду, где только возможно для издательства комиксов, и в начале шестидесятых они изо всех сил ограничивали присутствие других журналов в продаже. Так начался второй кризис, и способными потягаться с ними оказались только Marvel.

Но вернемся в пятидесятые, чуть позже «падения» супергероев и чуть раньше принятия Комикс-Кода. Издательство EC, превратившееся из невинного Educational Comics (название говорит само за себя, учись посредством комиксов, юный читатель!) в Entertaining Comics (ночной кошмар блюстителей нравственности и, разумеется, одна из самых мощных творческих сил за всю историю индустрии) под рукой Уильяма Гейнса – это самое показательное издательство того времени. Формула их успеха взята у Lev Gleason Publications: начиная от повышенного интереса к бандитам и чудовищам и заканчивая «рассказчиком», сквозной фигурой, создающей иллюзию интерактивности происходящего и контакта с читателем. Позже прием стал общеупотребительным, от Рода Серлинга в «Сумеречной Зоне» по телевизору, Стэна Ли в комиксах Marvel до Тхарга в английском еженедельнике «2000 AD». Собственно, издательству Глисона пришлось хуже, нежели издательству Гейнса, по одной простой причине – LGP еще пытались содержать серии с постоянными героями, а такое в середине пятидесятых могли себе позволить немногие. EC придерживались формата антологий, в которых у героев не было предысторий, которые читатели должны искать в предыдущих номерах, что обеспечивало максимальную вовлеченность читателя в сюжет. С другой стороны, дальше формата коротких историй анекдотического характера уйти нельзя. Можно ли постоянно делать такую продукцию долгое время, не снижая планки качества? Ответ однозначен и прост: нет. Переброс всех сил на издание «MAD» позволил EC остаться на веки вечные культовой компанией. Кроме хоррора и крайм-комиксов, рынок пятидесятых ломился от любовных историй. Они предназначались для двух категорий: девочек и солдат, и, естественно, не избежали бредней доктора Вертама. Вечно популярный вестерн доживал последние дни в обличье неизменном с тех времен, когда Одинокий Рейнджер впервые появился на радио. Особняком стояла научная фантастика. Разумеется, это была не какая-то тягомотина, а самая что ни на есть супергероика без супергероев, насквозь «палповая», авантюрная. Подростки пятидесятых (как и в тридцатые, вот она, преемственность) грезили не разбиванием нацистских морд, а пыльными тропинками далеких планет… и разбиванием морд инопланетян! Но если за двадцать лет до этого фантастика была побегом из мира Депрессии, то в пятидесятые – пресловутой борьбой хорошего с лучшим. К концу десятилетия эту комикс-фантастику догадаются скрестить с «героями нового поколения» и так начнется Серебряный Век. Десять лет понадобится на перекраивание рынка под старый-новый мейнстрим, и на этом фоне развернется неизбежный новый кризис.