Мари Арнтцен - Дресс-код. Голая правда о моде

Винтур возлагает ответственность за эксклюзивный характер моды на тех, кто оказывается за ее пределами. Проблема не в культуре, представительницей которой она является, и не в том, что модная индустрия отпугивает обычных людей. Впрочем, из фильма становится очевидно, что окружение Винтур очень напугано. Они оказываются вполне обычными людьми, и даже сама Винтур открывается с неожиданной стороны, когда смотрит на свою дочь мягким, материнским взглядом. Кажется, что она не так уж хорошо справляется со своими чувствами, и, быть может, именно оттого ее стиль управления настолько деспотичен.

В фильме мы видим, как Андре Леон Телли – правая рука Винтур и шеф-редактор Vogue – тяжело перебегает по теннисному корту под осторожные ободряющие возгласы тренера. Площадь, по которой может перемещаться Телли, невелика. Он отнюдь не спортсмен. Его сердце заставляет биться лишь мода. Так зачем же он берет частные уроки тенниса? «Благодаря вмешательству мисс Винтур в мою жизнь… Я обязан ей здоровьем. Она спасла меня, можно сказать, – объясняет он, усаживаясь на скамейку после тренировки. – Три года назад она потребовала, чтобы я сбросил лишний вес, а слово мисс Винтур – закон. Так что я занялся теннисом» 56. Телли с ног до головы одет в Louis Vuitton . Маленький чемоданчик, куда он складывает свои теннисные принадлежности, – темно-коричневый Vuitton с бежевыми монограммами. Шапочка – Vuitton . И даже большое полотенце, которое он набрасывает на плечи, словно шаль, – тоже творение этого модного дома. Телли гордо рассказывает, что купил брюки от Дэймона Дэша, поло надевает только от Ральфа Лорена, а сияющие бриллиантами спортивные часы – это Piaget 1960-х годов, сравнимые с элитными швейцарскими. Носясь по корту за теннисным мячом, Телли чувствует себя рыбой, выброшенной на сушу, и надетые на нем вещи – последний оплот его достоинства и самоидентификации.

Почему же Андре унижается, исполняя все приказы Анны Винтур? Почему сотрудники редакции Vogue молча выслушивают оскорбления и не пытаются защитить себя? Они выполняют распоряжения, которые противоречат их собственным убеждениям. Поджав хвост, они отползают на свои рабочие места, чтобы зализать раны. Отчего они не поднимут мятеж? Большинство меланхоличных подростков сталкиваются с подавлением со стороны родителей, а потом из них самих вырастают тираны. Так почему никто не остановит Анну Винтур?

Она первая отважилась сочетать дорогие дизайнерские вещи с джинсами и стала помещать фото знаменитостей на обложку. Говорят, что она предвидит будущее и знает, чтó будет хорошо продаваться. Владельцы Vogue зарабатывают кучу денег и удерживают важную позицию на рынке благодаря ей. Но дело не только в этом. Авторитарность и строгая иерархия уместны в мире моды как нигде больше. Они лежат в основе ее сущности.

Мода похожа на указующий перст: она подсказывает людям, что покупать, чем украшать себя, как выглядеть. И те послушно устремляются в заданном направлении. Это похоже на туристическую тропу, размеченную специальными табличками. Большинство отдыхающих ходят только проложенными маршрутами. Между модой и человеком действует негласный уговор: задача моды – показывать ему дорогу. В этом соглашении также имеется пункт о том, что мода всегда права. Про стильные вещи говорят, что они «правильные» – и неспроста! Благодаря магазинам дешевой моды и фэшн-блогам, где публикуют фотографии случайных прохожих с улицы, может сложиться обманчивое впечатление, что люди тоже имеют право голоса. Но правда в том, что на планете под названием Мода верховодит диктатура. Власть принадлежит избранным, и их приказы не обсуждаются. Все идут туда, куда велит мода.

«Нюд объявлен цветом года». «Пополните гардероб такими-то вещами». «Этим летом носите модные шаровары». «Это больше не в тренде». Жизнь журналиста в сфере моды отличается от жизни прочих репортеров. Статьи о моде зачастую обращены непосредственно к читателю и инструктируют его: что ему нужно покупать, что надевать и с чем это сочетать. Обычные этические принципы журналистики в этом мире не действуют. Здесь материал может служить рекламой конкретного образа, вещи или дизайнера с информацией о том, где это купить и сколько это стоит. Редактор модного издания в своей колонке вправе написать, что вот эта сумка станет it-bag [3] Дорогая сумка от известного бренда, ставшая культовой. – Примеч. ред. сезона, а без этих брюк и вовсе жить нельзя. И разместить рядом фотографию, на которой будут значиться и марка, и цена. Так выглядит глянцевая реклама – сплав рекламного и информационного текста, прямое нарушение этических принципов, признанных журналистами многих стран. Подобные приемы не вполне укладываются в рамки общественной роли, которую в целом должна выполнять пресса. Основные функции СМИ – информировать, поднимать спорные вопросы и привлекать внимание публики к заслуживающим критики процессам. Именно это делает прессу четвертой властью и основным оплотом демократии. Но когда речь заходит о моде, нам навязывают сведения о том, что стринги уже не актуальны и в этом сезоне мы должны купить нижеперечисленные вещи. Едва ли такие материалы могут относиться к четвертой власти. И тем не менее определенной властью они обладают.