Наталья Сорокина - Искусство и деньги. Лекции-путеводитель

Лоренцо Гиберти (1378–1.12.1455), сын ювелира

Джорджо Вазари в «Жизнеописании» Лоренцо Гиберти приводит очень подробное описание каждого из рельефов, среди которых встречается и новая интерпретация сюжета «Жертвоприношение Авраама»: «На четвертой истории Лоренцо захотелось изобразить явление трех ангелов в долине Мамврийской, сделав их похожими один на другого, преклонение же перед ними святейшего старца очень убедительно и живо выражено в движении его рук и его лица. Помимо этого, он с отменной выразительностью изваял его слуг, которые у подошвы горы с ослом ожидают Авраама, отправившегося принести в жертву своего сына. Обнаженный мальчик уже на алтаре, отец уже поднял руку и готов повиноваться, но его останавливает ангел, который одной рукой его удерживает, другой же указывает на жертвенного агнца и спасает Исаака от смерти. Эта история поистине прекрасна, ибо в числе прочего видна и огромная разница между нежными членами Исаака и более грубыми у слуг, и кажется, что нет там ни одной черты, которая не была бы проведена с величайшим искусством».

Единолично Гиберти не справился бы со столь масштабными заданиями. Проекты и северных, и восточных дверей реализовывались мастерской, во главе которой стоял Гиберти. Его скульптурная мастерская за полвека своего существования демонстрировала «текучесть» кадров, являя собой не обычную городскую боттегу, а коллектив, созданный вокруг двух долговременных и ответственных заказов. Ассистентам платил не мастер, как было обычно заведено, а финансирующий эти работы цех Калимала. Сам Гиберти имел фиксированную зарплату, на которую ему приходилось покупать необходимые инструменты и расходные материалы. Согласно исследованию В. П. Головина: «Сначала, в 1404 году, в мастерской было 11 помощников, получавших в среднем по 30 флоринов в год. Но уже через десять лет в списке выплат остается меньше половины от прежнего состава. Они и составили ядро мастерской: Бартоло ди Микеле (отчим Гиберти), Бандино ди Стефано, Доменико ди Джио, Джулиано ди сер Андреа, Мазо ди Кристофано. Рядом с ними эпизодически на срок от пяти с половиной лет до нескольких недель, появляются еще полтора десятка подмастерьев, постоянно меняясь, уходя совсем или некоторое время спустя возвращаясь к работе на более выгодных условиях. В соответствии с квалификацией и опытом все они составляли три группы с соответствующей годовой оплатой: до 20 флоринов, от 20 до 50 флоринов, от 50 до 75 флоринов. Интенсивная смена состава мастерской объясняется не только стремлением Гиберти подобрать нужных людей, но и тем, что на разных этапах исполнения заказа требовались специалисты определенного профиля». [7] Головин В. П. Мир художника Раннего итальянского Возрождения. М., 2003. С. 234–235.

Гиберти упоминал в своих «Комментариях», что его первые двери для флорентийского баптистерия вместе с украшениями вокруг стоили около 22 000 флоринов, сам он получал 200 флоринов в год. Только материал для «Райских дверей» обошелся в 1135 флоринов.

Одновременно с работой над северными и восточными вратами баптистерия Гиберти получал множество других заказов, так как первые двери сделали его знаменитым. Например, им было выполнено несколько статуй для церкви Орсанмикеле во Флоренции – статуи Иоанна Крестителя (1412–1416), апостола Матфея (1419–1422), святого Стефана (1425–1428), надгробие Леонардо Дати в церкви Санта-Мария-Новелла (1423–1427) и прочее.

Бронзовую статую апостола Матфея для церкви Орсанмикеле Гиберти заказала гильдия банкиров (Arte del Cambio), в которой состоял Козимо Медичи Старший, ставший одним из трех курирующих это дело представителей цеха. Он лично внес немалую сумму, но выступал исключительно от лица корпорации. Более того, при решении финансовых вопросов к трем делегатам цеха подключались его консулы и еще двенадцать старейших мастеров. Статуя апостола Матфея обошлась заказчикам в 1039 флоринов, включая 93 за архитектурное оформление ниши.

Гиберти был одним из наиболее преуспевающих художников Флоренции. Следом за популярностью пришло и богатство. Согласно налоговой декларации 1427 года, у него значился собственный дом во Флоренции, приличный кусок земли в Сан-Донато ди Фронзано, счет в банке на 714 флоринов, кроме того, ему задолжали 185 флоринов за уже выполненные работы. В других документах значится, что он владел также виноградниками и даже отарой овец, имел ценную коллекцию античных предметов. Биографы сравнивали его материальное состояние с успешными банкирами Медичи, что, безусловно, является приукрашиванием реального положения дел.