Галина Дятлева - Мастера натюрморта

В начале 1920-х годов художник отошел от приемов метафизической живописи и начал создавать пейзажи и натюрморты, напоминающие его ранние работы. Эти картины показывают, насколько внимательно Моранди изучает пластические свойства однотипных предметов.

Тонкостью цветового решения отличаются пейзажи, выполненные в Роффено и Гридзане, куда живописец отправлялся каждое лето. Очень выразительны и поэтичны картины, передающие серебристые краски освещенной южным солнцем зелени, золотистые стены зданий, светлые, почти белесые в солнечных лучах лужайки и дороги («Пейзаж», 1928, частное собрание, Флоренция; «Пейзаж», 1936, частное собрание, Болонья; «Белая дорога», частное собрание, Милан).

В период Второй мировой войны Моранди писал простые и ясные по композиции ландшафты, полные тревожного чувства («Снежный пейзаж», 1941, частное собрание, Флоренция; «Пейзаж с домами», 1943, частное собрание, Рим).

Наиболее ярко созерцательность живописи Моранди проявилась в его натюрмортах, изображающих обычные предметы: коробки, бутылки, графины, вазы, чашки. Художник объединяет их в группы или выстраивает рядами на столе. Ровный нейтральный фон позволяет направить все внимание зрителя на первый план, где сосредоточены ничем не примечательные предметы, тем не менее показывающие все многообразие мира вещей («Натюрморт», Эрмитаж, Санкт-Петербург).

Натюрморты, исполненные художником в 1920–1930-х годах, свидетельствуют об интересе мастера к передаче светотеневой среды. Бутылки, графины и кувшины, окутанные сумрачной дымкой, напоминают мраморные изваяния («Натюрморт», 1930, частное собрание, Рим; «Большой натюрморт», 1935, собрание Маттиоли).

Чтобы придать изображению обыкновенных вещей монументальность и торжественность, Моранди чередует разные по высоте предметы, использует вертикальные блики и светотеневые контрасты («Натюрморт», 1938, частное собрание, Милан; «Натюрморт», 1949, частное собрание, Турин; «Композиция из бутылей», 1949, частное собрание, Милан).

Натюрморты 1950–1960-х годов, показывающие тесно сгруппированные вещи, восхищают гармонией цветовых градаций. Тончайшими оттенками переливаются хрупкие стеклянные сосуды, окрашенные в холодные тона кувшины, кружки; коробки на нейтральном фоне кажутся отчужденными и замкнутыми («Натюрморт», 1946, галерея Тейт, Лондон; «Натюрморт с чашками», 1953, частное собрание; «Натюрморт», 1957, частное собрание, Париж; «Натюрморт», 1960, частное собрание). От погруженных в тишину и спокойствие обыденных предметов на картинах Моранди веет какой-то тайной. Проникнутые созерцательностью, непритязательные и простые композиции показывают стремление мастера выразить чистую, поэтическую красоту мира вещей.

Дж. Моранди. «Натюрморт», частное собрание

Настроение спокойного размышления, наполняющее натюрморты Моранди, сближает его творчество с искусством таких художников, как Ж. Б. Шарден и П. Сезанн. Обладавший замкнутым характером, Моранди не принимал участия в бурной жизни интеллектуальных кругов. На короткое время обратившийся к метафизической живописи, он никогда больше не интересовался экспериментальными начинаниями художников своей эпохи.

Большую известность Моранди принесли и его офорты. В 1930–1956 годах художник руководил кафедрой гравюры в Академии художеств в Болонье. В 1948 году он стал членом римской Национальной академии Св. Луки.

Делом своей жизни Амеде Озанфан считал воспитание молодых художников. Живя в Лондоне в 1935–1938 годах, он создал собственную школу. В 1938 году, переехав в США, мастер основал Школу изящных искусств Озанфана, где изложил весьма оригинальную теорию преформизма, заключающуюся в том, что образы великого искусства заложены в подсознании человечества.

Французский живописец, график и теоретик искусства Амеде Озанфан родился в Сен-Кантене. Образование он получил в сенкантенской художественной школе, а затем в Париже, в академии живописи Ла Палет, куда поступил в 1906 году. Здесь Озанфан изучал не только живопись, но и архитектуру.

В 1910–1912 годах молодой художник побывал в Италии, Голландии, Бельгии и России. В течение двух лет (с 1915 по 1917) занимался изданием журнала «Элан» («Порыв»). Озанфан стал теоретиком нового направления в искусстве — пуризма, основанного на убеждении, согласно которому формы в живописи должны быть ясными и четкими, похожими на очертания различных устройств современной техники. Идеи пуризма Озанфан изложил в сочинении «После кубизма», написанном в соавторстве с Ле Корбюзье (Ш. Э. Жаннере). Произведениям Озанфана свойственны простота живописных средств, графичность, стремление к монохромности, художественный схематизм. Таковы его предметные композиции «Натюрморт. Посуда» (1920, Эрмитаж, Санкт-Петербург), «Графин, гитара, стакан и бутылки на сером столе» (1920, Художественный музей, Базель, «Перламутр № 1» (1922, Национальный музей современного искусства, Париж), «Графика на черном фоне» (1922, ГМИИ, Москва), «Фуга» (Художественный институт, Чикаго)).