Ирина Мудрова - Художественные течения конца XIX – середины ХХ века. 24 самых известных художника

В 1958 году дизайнер по интерьеру Филис Ламберт предложил Ротко, уже признанному художнику, заказ на серию картин для одного из залов ресторана «Четыре сезона» на первом этаже нового корпоративного здания компании «Seagram distillers» на Парк-авеню. Эта работа захватила его с головой. Исходя из его привычного формата – плавающих прямоугольников в ярких красках – Ротко делает темные картины, пытаясь тем самым показать замкнутое пространство. Он написал около 30 картин, тогда как самой компании требовалось не более 7. Работая над серией около года, Ротко все больше сомневается, что роскошный ресторан с богатыми покровителями – это лучшее место для его работ. Пятнадцать из них вошли в так называемый «сиграмовский цикл». Наведавшись в помещение, где должны были быть вывешены его картины, Ротко пришел в ужас. Марк Ротко понял, что оформлять стены в этом нью-йоркском ресторане больше не сможет. Он аннулировал заказ, отказавшись, таким образом, от 35 тысяч долларов. Было это в 1959 году.

В последнее десятилетие своей жизни Ротко много работал над монументальными проектами по оформлению и украшению зданий, написал цикл картин для капеллы хьюстонской экуменической церкви. В это время он все чаще стал использовать темные тона – более темная гамма красного, коричневого и черного цветов. В 1961 году Нью-йоркский музей современного искусства организовал персональную выставку художника. В том же году он получил заказ на серию росписей для украшения Холиоук-центра Гарвардского университета. Это самая значительная из монументальных работ.

В 1964 году он переехал в последнюю из своих студий, в которую полностью перекрыл доступ дневного света. Его работы становились все более гнетущими и мрачными. Ротко начал использовать акриловые краски.

В 1968 году он был избран в Национальный институт искусств и словесности. В 1969 году организовал фонд для поддержки нуждающихся художников. Йельский университет присудил ему степень доктора изящных искусств.

Весной 1968 года у Ротко была обнаружена артериальная аневризма. Игнорируя рекомендации врача, художник продолжал много пить, курить и отказался садиться на диету, однако послушался совета не браться за масштабные полотна и начал работать в компактных форматах. В январе 1969 года он покинул свой дом, где жил с женой, сыном и дочерью, и переехал в студию. А 25 февраля 1970 года один из его помощников обнаружил мертвого художника, лежащего посреди мастерской.

Картины Ротко – одни из самых знаменитых и продаваемых. В 2007 году его картина «Белый центр» была продана на аукционе в Нью-Йорке за 72,8 миллионов долларов. Это стало рекордно высокой ценой за произведение современного искусства. В мае 2012 года его картина «Оранжевое, красное, желтое» была продана в Нью-Йорке за 86,9 миллиона долларов, установив новый рекорд.

Критики считают наиболее значительной работой Ротко цикл из 14 картин для капеллы экуменической церкви в Хьюстоне в штате Техас – «Капеллы Ротко». Четырнадцать картин – четырнадцать остановок на Крестном Пути.

Марк Ротко является одним из самых известных и влиятельных американских художников второй половины XX века и ключевой фигурой послевоенного абстрактного экспрессионизма.

В октябре 2012 года российский художник, работающий в Британии уборщиком, совершил акт вандализма и разрисовал картину Ротко из «Seagram murals» черным маркером, пытаясь таким образом показать различие между искусством и «желтизной». Имя вандала – Владимир Уманец. На картине Ротко «Черное на коричневом» (или «Черное на темно-красном»), которую эксперты оценивают в 100 миллионов долларов он написал: «Владимир Уманец '12. Потенциальное произведение желтизны». Уманец заявлял, что его действия лишь добавят стоимости картине экспрессиониста. Он признал, что больше ему нечем заняться, поскольку он бездомный и безработный.

«Я пишу очень большие картины, – говорит Марк Ротко. Действительно, «Белый центр» имеет размеры два метра на полтора.

Мечтавший о массовом зрителе, Ротко стал в итоге создателем картин, понятных до сих пор лишь узкому кругу интеллектуалов и ценителей, если не считать народным признанием тот факт, что имя художника стало брендом, а высокая образность работ была растащена на рекламные символы. Его картины не для отдыха, не для релаксации и не для «визуального массажа». Они рассчитаны на сопереживание. Одни видят в них окна, позволяющие заглянуть в душу зрителя, другие – двери в иной мир. Есть мнение (возможно, наиболее близкое к истине), что его цветовые поля – это метафорические изображения бога.