Елена Евстратова - 500 сокровищ русской живописи

ЛЮБОВЬ ПОПОВА. Живописная архитектоника. 1916. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Попова синтезировала поиски новой живописной формы Малевича и Татлина. В серии картин «Живописная архитектоника» она создает геометрическую абстракцию их разноцветных и разновеликих форм. В отличие от Малевича, который мыслил свои абстракции во Вселенной, Попова строит мир абстракций на Земле. Умело комбинируя плоскости разного цвета и формы, она достигает впечатления равновесия и гармонии. Работы Поповой и других конструктивистов легли в основу современного дизайна. Сама художница в советское время воплощала свои творческие разработки в жизнь, создавая образцы для новых узоров тканей.

ВАСИЛИЙ КАНДИНСКИЙ. Импровизация № 7. 1910. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Отдельные абстрактные детали картины могут вызывать ассоциации, например, с убегающей вдаль дорогой, но главный акцент переносится на колористическую и композиционную драматургию. Картина строится фактически средствами чистой живописи, особыми возможностями линии, пятна, сочетаниями цветов. Кандинский характеризовал это как «хор красок, врывающихся в душу из природы».

ВАСИЛИЙ КАНДИНСКИЙ. Композиция с красным пятном. 1914. Национальный музей современного искусства, Центр Помпиду, Париж

«Уже одно слово “композиция” звучала для меня как молитва», – писал Кандинский. Беспредметное сочинение художника поражает прежде всего своей пространственностью – зритель словно находится внутри картины и ощущает «космическое» вращение абстрактных форм вокруг себя. Эти мотивы движения напоминают какую-то апокалипсическую вселенскую катастрофу – миры сталкиваются между собой и из этого столкновения рождаются новые космические тела.

ВАСИЛИЙ КАНДИНСКИЙ. Импровизация № 209. 1917. Художественный музей им. В. И. Сурикова, Красноярск

Абстрактные импровизации Кандинского активно воздействуют на эмоции благодаря тонко продуманному колористическому решению. Художник разработал концепцию эмоционального воздействия цвета на зрителя. Желтый цвет у него означает земное, безумие, напоминает звуки флейты; синий – небесное, спокойное и печальное, подобен звукам виолончели и т. д.

Пятна сложного цвета, как некие цветовые потоки, создают эффект ухода в глубину, «заманивают» зрителя внутрь композиции, чтобы он мог «самозабвенно раствориться в картине».

ПАВЕЛ ФИЛОНОВ. Крестьянская семья (Святое семейство). 1914. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

«Делайте картины и рисунки, равные нечеловеческим напряжением воли каменным храмам юго-востока, запада и России, они решат вашу участь в день страшного суда искусства, и знайте, день этот близок». Филонов писал большие полотна тонкой кисточкой, отделывая каждую деталь. В картинах он выступает как пророк, аналитически соединяя на холсте прошлое, настоящее и будущее. Крестьянская семья предстает одновременно как библейский образ Святого семейства и как некие «перволюди». Словно избранные персонажи Ноева ковчега их окружают разные земные твари: лошадь, собака, курица… Кристаллическая манера живописи сближает Филонова с М. Врубелем. Мир его картин словно распадается на «первоэлементы», из которых художник творит полные трагического напряжения формы.

ПАВЕЛ ФИЛОНОВ. Коровницы. 1914. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Сцена с изображением женщин в коровнике лишена бытовой приземленности, она словно происходит в мифологической глубине времен, когда люди еще не ведали достижений современной цивилизации, жили единым ритмом с природой и поклонялись языческим идолам. Напоминающие угрюмых языческих истуканов крестьянки, убедительно красочные и одновременно бесплотные, пребывают в мрачном, тревожном пространстве, наполненном кристаллическими формами словно увиденных с высоты птичьего полета домов.