Дональд Томпсон - Супермодель и фанерный ящик. Шокирующие истории и причудливая экономика современного искусства

Ходили слухи, что потом «Белый куб» «слил» список двухсот находящихся у него непроданных работ Херста журналу об искусстве, чтобы отомстить за неуважение. Тим Марлоу, директор «Белого куба» по выставкам, отрицает, что галерея раскрыла список, но подтверждает, что у нее более ста непроданных работ. Другие дилеры для описания той мысли, что брендовый художник отправится прямо на аукцион, заимствовали название романа Тома Клэнси о ядерном терроризме «Все страхи мира». Считалось маловероятным, что Гагосян или «Белый куб» стали бы враждовать с Херстом из-за его прямого обращения на вторичный рынок; им пришлось принять участие в аукционе, чтобы не подвести клиентов, которые вложились в Херста, и чтобы не обесценить своих собственных запасов его работ.

Есть два вида операций с искусством. Во-первых, это первичное искусство, только что вышедшее из мастерской художника, которое впервые выходит на рынок через дилера, если у художника есть дилер. Во-вторых, это вторичный рынок, где предметы искусства, которые уже были кем-то куплены, перепродаются дилерами или аукционными домами. Не считая отдельных случаев (главным образом на китайских аукционах и «Филлипс де Пюри»), крупные аукционные дома не имеют дела с первичным искусством, которому меньше пяти лет (за исключением благотворительных аукционов). И они подавно не выставляют новых работ одного художника оптом. Торги Херста были первыми подобными торгами для крупного аукциона.

Почти все работы Херста, предложенные на продажу в «Сотби», были произведены техническими ассистентами специально для аукциона. (На тот момент у Херста работало 130 техников в шести студиях.) Среди них были заполненные формалином аквариумы с мертвыми акулами, зебрами, свиньями и теленком. Еще был такой же аквариум с «единорогом» — на самом деле жеребенком. Еще были шкафчики с лекарствами. Картины из кружочков, «вращательные» картины и композиции с приколотыми бабочками. 223 работы предварительно оценивались на общую сумму от 68 до 99 миллионов фунтов (от 122 до 176 миллионов долларов), торги проходили в аукционных залах «Сотби» на Бонд-стрит 15 и 16 сентября 2008 года.

Столько народу изъявило желание зарегистрироваться на посещение, что, помимо главного зала, «Сотби» открыл еще две приемные. Торги транслировали на телеэкране, а сотрудники передавали аукционисту ставки. «Сотби» пригласил нью-йоркского архитектора Питера Марино, чтобы превратить несколько подсобных помещений в роскошные кабинеты для размещения суперважных участников.

Аукцион, названный «Прекрасное навсегда в моей голове» (Beautiful Inside My Head Forever), открылся в тот же день, когда Lehman Brothers объявили о своем банкротстве. Телестанции показывали, как их сотрудники покидают лондонские и нью-йоркские офисы, держа в руках коробки с личными вещами, и сопровождали подписью «Черный понедельник». В лондонском Сити и на Уолл-стрит в воздухе витало какое-то зловещее предчувствие экономических невзгод; мир искусства волновался: что если аукцион провалится, он может пошатнуть весь рынок. Но когда участники занимали свои места в зале продаж, казалось, никто не волновался.

Херсту светила невероятная прибыль от аукциона «Сотби», как от внимания в прессе, так и от возможности получить за два дня больше чистой прибыли, чем за год продаж через дилера. «Сотби» отказался от комиссии, поэтому Херст забрал сто процентов цены, по которой ушли его работы после окончания торгов. «Сотби» получил премию покупателя с каждого лота и известность, потому что о торгах трубили по всему миру.

Печать трехтомного аукционного каталога обошлась «Сотби», как сообщалось, в 135 тысяч фунтов (240 тысяч долларов). Несколько комплектов дом отослал восьмистам клиентам в качестве комплимента. Те, кого не оказалось в списке привилегированных, могли купить все три тома за 90 фунтов (160 долларов). Тяжелым оказался не только аукционный каталог. Несколько аквариумов с формалином Херст покрыл золотом. Полы выставочных залов «Сотби» пришлось укрепить, чтобы они выдержали этот вес.

Дилер «Белого куба» Джей Джоплинг выкупил первый лот аукциона — триптих из синтетических алмазов, бабочек и глянцевой малярной краски — за 850 тысяч фунтов (1,5 миллиона долларов). Джоплинг и представитель Гагосяна вдвоем делали ставки на более чем половину выставленных лотов. Херст не пришел на аукцион; он сказал, что весь вечер играл в снукер в любимом пабе.

Мог ли рынок искусства, расшатанный экономическим кризисом, поглотить такое количество работ одного художника менее чем за два дня? На «Прекрасном» аукционе продались 216 из предложенных 223 лотов на общую сумму 111 миллионов фунтов (198 миллионов долларов). Три четверти лотов ушли дороже средних эстимейтов. Общая сумма затмила аукционный рекорд для одного художника, установленный в 1993 году, когда 88 в основном небольших работ Пабло Пикассо собрали в целом 20 миллионов долларов. Британский таблоид Sun назвал продажу «Акула и трепет». Херст сказал: «Люди скорее будут вкладывать деньги в бабочек, чем в банки». Альберто Муграби назвал торги «способом сбежать от реальности». В заключение второго дня аукционист Оливер Баркер надел пару белых перчаток — это аукционный вариант «Оскара» за лучшее выступление.