Дональд Томпсон - Супермодель и фанерный ящик. Шокирующие истории и причудливая экономика современного искусства

Сезон ярмарок длится круглый год. Туда же можно отнести биеннале и ярмарки в гостиницах. В разгар неформальной Недели искусств в Нью-Йорке в марте 2013 года работали семь конкурирующих ярмарок с 640 представленными галереями. От такого количества ярмарок дилеры и художники заболевают «ярмарочной усталостью».

Благодаря ярмаркам происходят культурные перемены в процессе приобретения искусства. Спокойный осмотр в тишине галереи сменяется чем-то более похожим на шопинг в дорогом торговом центре. В этих торговых арт-центрах есть сверхкрупные арендаторы, бутики и ресторанный этаж, правда, такой, где подают черную икру. Все соглашаются с тем, что обстановка торгового центра — плохой вариант, «яркий пример того, как не надо рассматривать предметы искусства». Людные павильоны не способствуют тому, чтобы посетители задерживались, оценивая искусство. Выставки бессистемные, в них не чувствуется никакого плана. Освещение слишком яркое, чтобы никто потом не мог предъявить претензии в суде. Однако с каждой ярмаркой, с каждой покупкой коллекционеры как бы все больше соглашаются с необходимостью воспринимать искусство именно в такой среде.

Ярмарки привлекают коллекционеров, потому что в них сочетается удобство и общение. У многих сверхбогатых клиентов, которых обожают дилеры, вечно не хватает времени. Ярмарка помогает им соединить поиск и приобретение с общением и вечеринками в одном и том же месте. Кроме того, ярмарки дают возможность сравнения. Один дилер не без труда может собрать у себя, например, три картины Герхарда Рихтера, чтобы показать клиенту. У дилеров на «Майами-Базель» или «Фриз» коллекционер может увидеть сразу двенадцать.

Процесс покупки на ярмарке весьма отличается от приобретения в галерее или аукционном зале еще и в другом смысле. В галерее отсутствуют покупатели-конкуренты, поэтому в ней совсем иной климат, чем на аукционе, где надо покупать «сейчас или никогда». Когда идешь по суперъярмарке, где взгляд разом охватывает сотни картин, возникает впечатление изобилия, но толпы суперважных персон подталкивают к мысли, что «лучше не тянуть с покупкой».

Количество этикеток со словом «продано», которые можно видеть в павильонах, внушает коллекционеру, что цена представленных работ не завышена, так же как на аукционе, когда лоты продаются дороже эстимейта, это подкрепляет уверенность победителя, обогнавшего неудачливых претендентов. Когда у покупателя недостаточно информации, чтобы принять взвешенное решение, его уверенность поддерживает поведение окружающих.

Уверенность к тому же внушает сознание того, что дилеры, а иногда и привезенные ими картины и скульптуры, заранее проверены, по крайней мере на пяти топовых ярмарках. Например, на «Майами-Базель» это комиссия из семи дилеров, кураторов и искусствоведов. Галереи представляют на их суд свои лучшие работы. Ежегодно к участию не допускается от пяти до десяти процентов заявителей, обычно потому, что они представили работы недостаточно высокого качества. Такой предварительный просмотр увеличивает стоимость не меньше, чем похвальное мнение эксперта и продажа в крупном аукционном доме. Однако самое важное соображение — это часто не качество, не редкость и не стоимость; это статус галереи.

Иногда критерии допуска оказываются довольно грубыми. В 2005 году владелица галереи в Майами Вернис Стейнбаум провела пресс-конференцию, на которой пожаловалась, что ее отвергли селекторы «Майами-Базель», потому что на ней были шлепанцы, когда она принимала гостей у себя в павильоне предыдущего года. В отместку Стейнбаум раздавала шлепанцы с названием своей галереи спонсорам вновь открывшейся ярмарки.

«Майами-Базель» отпочковалась от ярмарки «Арт-Базель», которая проводится ежегодно в июне в этом средневековом городе на берегу Рейна. Многие дилеры считают «Арт-Базель» мировым лидером среди ярмарок в мире современного искусства. В 2013 году 530 галерей из 40 стран соперничали за 300 павильонов «Арт-Базель», а посетили ее 60 тысяч человек.

В Базеле предлагается более сдержанное искусство, чем в Майами. Там чувствуется консерватизм; проходят вечеринки, но без шакалов, нет никаких платьев из конфет и никто в глаза не видел Кардашьян. Самое желанное приглашение — на ужин в Фонде Байелера, базельском музее искусства XX века.

В 2012 году ярмарка сократила часы доступа для обычной публики и весь первый день отдала важным персонам. Однако не все важные персоны одинаково важны. Суперважные персоны, которые могли похвастаться вожделенными глянцево-черными пропусками, смогли войти в одиннадцать утра. Обычных очень важных персон с фиолетовыми пропусками — причем многие из них прежде не думали, что они обычные, — не пускали до трех часов дня. Марк Шпиглер говорит, что проблема в толкотне, но не для публики, а для суперважных персон. По мнению дилеров, такое разделение привело к тому, что посетители откладывали решение, и лишило ярмарку «возбуждения от немедленной покупки».