Дональд Томпсон - Супермодель и фанерный ящик. Шокирующие истории и причудливая экономика современного искусства

Ну и в качестве окончательной формы конкуренции аукционные дома теперь проводят собственные выставки-продажи. На втором этаже нью-йоркской штаб-квартиры «Сотби» расположилась белоснежная, оформленная Ричардом Глюкманом «галерея выставок-продаж», названная S2. «Сотби» устраивает роскошные приемы в честь открытия для приглашенных гостей, точно так же, как ист-сайдские галереи. «Сотби» проводит выставки S2 и в Лондоне, в помещении позади аукционных залов, Лос-Анджелесе и Гонконге.

«Кристи» открывает собственную выставку-продажу на двадцатом этаже в доме номер 1230 по авеню Америк, в здании, которое соединено с его штаб-квартирой в Рокфеллер-центре. Кроме того, у него есть выставочные пространства в прежних помещениях галереи Haunch of Venison в Лондоне и Гонконге. Как видно, ни участвующие в этих выставках художники, ни их обычные дилеры не возражают, чтобы их картины выставляли и продавали в галерее аукционного дома. Правда, коллекционерам непонятно, в каком качестве выступает аукционный дом — дилера, агента или владельца предмета искусства, хотя, наверное, для большинства это не имеет значения.

«Кристи», помимо прочего, конкурирует с дилерами за возможность представлять наследие художника. В 2012 году ему удалось перехватить, по словам одного из директоров «Кристи» Эми Каппеллаццо, «много, много тысяч» предметов из коллекции Фонда изобразительных искусств Энди Уорхола. По документам фонда, их стоимость составляет 104 миллиона долларов; при перепродаже, как полагают, они будет стоить вдвое больше. Их собираются распродавать через аукционы, частные сделки и Интернет. Разрушит ли это дилерский рынок Уорхола? Каппеллаццо говорит, что «Кристи», как «хороший приказчик», будет «продавать картины в течение многих лет, на разных рынках всего мира».

«Сотби» тоже выставляет на частную продажу до сорока скульптур в год: с января по апрель в загородном клубе Isleworth недалеко от Орландо во Флориде и с сентября по октябрь в британском Чатсворте (на родине члена правления аукционного дома герцога Девонширского). Аналогичная выставка «Кристи» проходит в Уодсдон-Мэнор — бывшем имении Ротшильдов в Бакингемшире. Они называются «выставки-продажи монументальной скульптуры». Например, «Сотби» демонстрирует лежачую скульптуру Генри Мура и двадцать пять бронзовых фигур Юэ Миньцзюня под названием «Современные терракотовые воины» (Contemporary Terracotta Warriors). Большая часть представленных работ плохо смотрелись бы в помещении, а переносить их в аукционный зал было бы непрактично.

Больше всего дилеров приводит в ужас именно выход аукционных домов на рынок первичного искусства. Это грозит таким будущим, в котором аукционные дома приберут к рукам все, что выходит из-под кисти модного художника. Чаще всего в пример приводят Джеффа Кунса, а также Дэмьена Херста после его разрыва с Гагосяном. Брендовый художник может счесть предложение аукциона выгодным. Если его картина продается сразу же, как только выйдет из его мастерской, зачем отдавать дилеру 30 или 40 процентов, если аукционный дом не возьмет ничего (потому что не берет комиссию), да еще и, может быть, даст более высокую цену? Конечно, это всего лишь один из видов конкуренции. А конкуренцию не принято считать чем-то плохим, кроме разве что с точки зрения мейнстримовского дилера.

Когда произошел крах на рынке искусства, одной из странностей была схема падения аукционных цен. 10 процентов самого дорогого современного искусства подешевело в среднем на скромные 10 процентов по сравнению с пиком 2007 года. Следующие 30 процентов подешевело на 30–40 процентов. У остальных 50 процентов цены упали на 50 процентов. Такая прогрессия, казалось бы, противоречила здравому смыслу, учитывая, как падали цены во время предыдущих рецессий. После краха в 1990 году в верхнем сегменте рынка цены упали больше всего, и он потерял больше всего покупателей.

Но в этот раз несколько новых музеев плюс богатые покупатели с Ближнего Востока и Восточной Европы заменили собой коллекционеров-финансистов на вершине рынка. Музеи Катара, Абу-Даби и Дубая, в частности, стали крупными покупателями наряду с семьями правителей и крупными коллекционерами этих городов-государств. По оценке одного супердилера, музеи Абу-Даби и Катара ежегодно приобретают 300 работ музейного качества — в среднем по одной каждый рабочий день, 52 недели в году. За десять лет это составит от 2 до 3 тысяч работ. Их коллекции современного искусства далеко обойдут собрания значительно более крупных и более консервативных городов Ближнего Востока, таких как Каир, Бейрут и Тегеран.