Коллектив авторов - В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда

Институты рынка труда могут оказывать неоднозначное влияние на издержки и выгоды, связанные с формализацией отношений занятости, на стимулы, подталкивающие к входу в неформальность или, наоборот, к выходу из нее. Эта неоднозначность легко прослеживается как на стороне спроса, так и на стороне предложения на рынке труда – как в поведении работодателей, так и в поведении работников. Ситуация оказывается еще более сложной и запутанной, если вспомнить, что неформальная занятость – крайне неоднородное явление. Один и тот же институт может снижать привлекательность деформализации занятости для одних групп работников (например, самозанятых), но повышать ее для каких-то других (например, работающих по найму на неформальной основе).

В самом общем смысле широкое распространение неформальных трудовых практик может интерпретироваться как свидетельство неработоспособности неявного социального контракта между обществом и государством [Perry et al., 2007]. Такой контракт предполагает, что в обмен на выполнение определенных обязательств перед государством (уплату налогов, соблюдение законов и административных ограничений и т. д.) индивиды получают от него определенный набор общественных благ и услуг (по защите прав собственности, инфорсменту контрактов, страхованию рисков и т. д.). «Формальность» является той рамкой, которая структурирует подобные взаимодействия [OECD, 2009]. Выход за ее пределы означает, что человек не считает себя связанным социальным контрактом, поскольку не признает его справедливым и эффективным.

Недоверие к государству может вызываться провалами в функционировании самых различных «формальных» институтов – полиции, налоговой системы, пенсионной системы, судебной системы и др. Неэффективность любого из них может провоцировать рост неформальности в обществе, в том числе и, возможно, в первую очередь – на рынке труда. Чем больше тех, кто не считает себя бенефициарами существующего социального контракта (либо потому, что он возлагает на них слишком большие издержки, либо потому, что они получают от него слишком мало выгод), тем активнее будет уход в неформальность.

Отметим, что многие из обсуждаемых ниже институтов являются комплементарными друг по отношению к другу, т. е. «работают» одновременно, создавая дополнительные эффекты взаимодействия. Во многих странах, не отличающихся институциональным перфекционизмом, негативное влияние от разных институтов может складываться, усиливая итоговый эффект. Однако в целом эффект институтов имеет сильную страновую специфику и во многом зависит от их конкретной «настройки» и условий взаимодействия.

Описывая ожидаемые эффекты, связанные с действием тех или иных институциональных факторов, мы будем в основном следовать за М. Хазансом [Hazans, 2011b].

Минимальная заработная плата (МЗП) . Это один из основных факторов, действующих на стороне спроса. Более высокая МЗП будет вынуждать фирмы сокращать персонал, выталкивая часть работников (прежде всего – с низкой производительностью) из формальной занятости. В зависимости от доступности и уровня пособий по безработице эти работники станут переходить в неформальную занятость или начнут пополнять ряды безработных [15]. В то же время на стороне предложения можно ожидать, что повышение МЗП будет стимулировать работников (прежде всего – низкопроизводительных) к перемещению из неформальной занятости в формальную. Кроме того, ее повышение должно сопровождаться увеличением притока в формальную занятость лиц, относящихся к категории экономически неактивных. Однако эти эффекты могут быть частично нейтрализованы, если предприятия неформального сектора используют МЗП в качестве ориентира для своей политики заработной платы и воспринимают ее повышение как сигнал к увеличению оплаты труда нанимаемых ими работников (так называемый «эффект маяка») [Boeri et al., 2011].

Законодательная защита занятости (ЗЗЗ) . На стороне спроса наиболее общим эффектом ужесточения ЗЗЗ является рост издержек найма и увольнения, ведущий к сокращению создания формальных (т. е. защищенных) рабочих мест [Bertola, 1990; Lazear, 1990]. Это в свою очередь может повышать спрос на неформальных (т. е. незащищенных, а потому «более дешевых») работников со стороны предприятий формального сектора; усиливать стимулы к уходу в неформальность (отказу от регистрации) для самозанятых; выталкивать в неформальную занятость формальных работников с низкой производительностью, если в новых условиях производимая ими продукция уже не компенсирует работодателям издержек их найма на формальной основе. Впрочем, наличие гибкой заработной платы (что является редким явлением в современной экономике, но характерно для экономик стран СНГ [16]) способно в значительной мере смягчать эти эффекты. Ужесточение ЗЗЗ может и не сопровождаться ростом издержек, связанных с формальным наймом, если у работодателей есть возможность в ответ перекладывать эти издержки на работников (пропорционально снижать заработную плату) или на потребителей (повышать цену продукции). Первый способ проще использовать в случае монопсонии, второй – монополии. На стороне предложения более жесткая ЗЗЗ повышает привлекательность формальных рабочих мест, побуждая работников сильнее, чем раньше, стремиться занимать такие рабочие места и затем за них «держаться». В результате поток соискателей на рынке труда перенаправляется (частично) в формальную занятость вместо неформальной, но их абсорбция ограничена созданием новых формальных рабочих мест.