Коллектив авторов - В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда

Подводя итог этой части анализа, можно сказать, что выявленные устойчивые различия между самозанятыми и формальными работниками оказываются связаны с «материальными» параметрами субъективного социального статуса – уровнем благосостояния, возможностью самообеспечения в будущем и удовлетворенностью текущим материальным положением. В этом самозанятые чувствуют себя значимо лучше формальных работников. Одновременно, при прочих равных условиях, формальные работники и самозанятые испытывают сходный уровень уважения к себе и обладают сопоставимыми ощущениями собственной власти. Таким образом, неформальный характер трудовой деятельности самозанятых не связан с этими особенностями восприятия своего социального положения.

Восприятие собственного социального статуса у неформальных наемных работников представляет собой обратную картину. Различий по «материальным» атрибутам субъективного социального статуса с формальными работниками практически нет. Уровень материального благосостояния неформальных работников по найму сопоставим с уровнем формальных работников, они испытывают сходный уровень удовлетворенности текущим материальным положением и примерно одинаково оценивают свои возможности самообеспечения. Однако они ощущают себя более бесправными и менее уважаемыми по сравнению с формальными работниками.

По своим самоощущениям нерегулярные работники являются одной из самых обделенных категорий неформальной занятости. По самооценкам они похожи на тех, кто не имеет доходов от занятости – на экономически неактивных и безработных. По сравнению с формальными работниками они ставят себя значимо ниже по всем пяти шкалам: они ощущают себя беднее, бесправнее, менее удовлетворенными текущим материальным положением и менее уверенными в возможностях обеспечивать себя в будущем, а также менее уважаемыми. Данные различия, тем не менее, наблюдаются не во все годы, что отличает эту категорию от безработных, для которых значимо более низкие самооценки по всем параметрам субъективного социального статуса оказываются характерны на протяжении всего периода.

Обратимся теперь к результатам панельных регрессий с фиксированными эффектами, которые мы оценили для всех статусов на рынке труда. Набор контролируемых переменных здесь был таким же, как и в случае с порядковыми пробит-моделями. Результаты расчетов представлены в табл. П10-3.

При контроле ненаблюдаемых индивидуальных характеристик различия между самозанятыми и формальными работниками по одному из «материальных» атрибутов субъективного социального статуса – показателю уверенности в будущем материальном положении – становятся незначимыми. Напомним, что анализ порядковых пробит-регрессий для кросс-секций выявил значимые, хотя и неустойчивые различия – самозанятые демонстрировали несколько большую уверенность в своих возможностях обеспечивать себя самым необходимым. Одновременно с этим самозанятые по-прежнему демонстрируют значимо более высокий уровень самооценок по двум другим материальным параметрам – субъективному благосостоянию и удовлетворенности текущим материальным положением. При прочих равных условиях, при переходе из формальной занятости [185]в самозанятость самооценка благосостояния увеличивается на 0,14 балла. При совершении аналогичного перехода значимо увеличивается и самооценка удовлетворенности текущим материальным положением по сравнению с формальными работниками – на 0,15 балла. Изменением других параметров субъективного социального статуса этот переход не сопровождается – по показателям власти и уважения значимых различий не наблюдается.

Переход из формального найма в неформальный не отражается на изменении самооценок «материальных» атрибутов субъективного социального статуса, однако влияет на самооценки власти и уважения, что согласуется с результатами предыдущего этапа анализа. Исключение составляет только показатель субъективного материального благосостояния. При переходе в неформальный наем он падает на 0,04 балла, считая все прочие условия неизменными и равными. Отметим, что величина этого эффекта мала, хотя и статистически значима. Этот переход сопряжен и с ухудшением самооценок власти и уважения, которые снижаются на 0,11 балла и 0,06 балла соответственно.

Переход к нерегулярной занятости из формальной занятости сопровождается значимым ухудшением всех самооценок статуса. При прочих равных условиях, самооценка благосостояния уменьшается на 0,13 балла, самооценка власти – на 0,14 балла, самооценка уважения – на 0,08 балла, самооценка уверенности в возможностях самообеспечения снижается на 0,15 балла, а удовлетворенность текущим материальным положением – на 0,2 балла. В этом отношении нерегулярные работники оказываются похожи на экономически неактивных респондентов, снижение самооценок которых при переходе из формальной занятости имеет примерно сопоставимый размер. При этом безработные представляются наиболее депривированной категорией населения, так как переход в безработицу из состояния формальной занятости оказывает на их самооценки наиболее значительный эффект. Падение самооценок субъективного социального статуса по разным показателям колеблется в интервале 0,3–0,4 балла, в то время как ни один из возможных переходов из формальной занятости в неформальную таким падением самооценок не сопровождается.