Коллектив авторов - В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда

Неформальная занятость, как правило, предполагает меньшую степень социальной защищенности, поскольку участвующие в ней работники не охватываются законами о защите занятости, не входят в профсоюзы и не платят взносов в социальные фонды. В силу этого они могут быть больше подвержены риску потери работы и имеют меньше возможностей для построения долгосрочной карьеры. Взамен неформальный сектор может предоставлять работнику определенные выгоды – например, более высокое вознаграждение или более гибкие условия труда по сравнению с формальным сектором. Члены одной семьи могут диверсифицировать свой выбор сектора занятости с тем, чтобы совмещать преимущества формальной и неформальной занятости и разделять риски. Например, один член семьи может быть занят в формальном секторе, где ниже риск потери работы и где он получает доступ к необходимым для семьи социальным благам (детский сад для детей, медицинская страховка), а другой выбирает неформальную занятость с более высокой зарплатой и более гибким графиком работы, но и с более высокими рисками.

В теоретической литературе по экономике семьи существуют различные подходы к моделированию принятия решений внутри домохозяйств [Bergstrom, 1997]. В рамках семейной модели предложения труда члены домохозяйства (например, супруги в семейной паре) принимают согласованные решения о выборе сектора занятости с целью максимизации общей полезности. Унитарная модель предполагает, что члены семьи максимизируют суммарное благосостояние семьи независимо от распределения доходов между ними. В альтернативной модели кооперативного торга при принятии решений о потреблении или занятости переговорная сила каждого члена семьи зависит от его доли в доходах домохозяйства. Существуют и некооперативные модели принятия решений в семье.

Эмпирических работ, которые оценивали бы семейную модель предложения труда с учетом участия в неформальном секторе, существует немного. Тифенталер [Tiefenthaler, 1999] оценивает многосекторные уравнения предложения труда семейных пар в Бразилии. Данное исследование не находит подтверждений в пользу унитарной модели: результаты показывают, что собственный нетрудовой доход влияет на предложение труда члена семьи, а доход партнера – нет. Прадан и Ван Соест [Pradhan, Soest 1997] оценивают предложение труда и выбор между формальным и неформальным сектором для семейных пар в Боливии. Авторы обнаруживают существенные кросс-эластичности часов работы одного партнера по зарплате другого; низкие зарплаты в формальном секторе смещают семейное предложение труда в неформальный.

Для выявления участия в неформальной занятости индивидов мы используем комбинацию из производственного и легалистского подходов к ее определению. Респондентам РМЭЗ, имеющим постоянное место работы, задают вопрос, работают ли они на предприятии/в организации или нет, что соответствует расширенной версии производственного подхода (см. главу 2). Наемных работников предприятий/организаций затем спрашивают, оформлены ли они на своей работе официально или нет, что соответствует одному из легалистских определений неформальности. Работники, работающие в организации неофициально, не платят налогов и взносов в социальные фонды, имеют меньше прав (в частности, менее защищены от увольнения) и в меньшей степени покрываются различными видами социального страхования. Таким образом, к неформально занятым мы относим следующие категории:

а) наемных работников компаний/организаций, не оформленных на работе официально, т. е. работающих без трудовой книжки, договора или контракта (респондентов РМЭЗ также спрашивают, работают ли они неофициально по собственному желанию или по настоянию работодателей, что позволяет отделять добровольную неформальность от вынужденной);

б) самозанятых, занимающихся предпринимательством или индивидуальной трудовой деятельностью вне предприятий и организаций, независимо от наличия или отсутствия у них официальной регистрации;

в) занятых по найму у самозанятых или у частных лиц.

Следует особо подчеркнуть, что участие в неформальном секторе мы определяем только на основании характеристик того места работы, которое сами респонденты указывают как основное. В выборке есть люди, которые заняты в формальном секторе по основному месту работы, но кроме этого имеют неформальную вторую занятость. Однако их доля невелика – в 2009 г. лишь около 2,8 % всех занятых формально по основному месту работы имели какую-либо дополнительную работу в неформальном секторе. Еще одна специфическая группа – это лица, не имеющие регулярной работы, но имевшие за последний месяц временные подработки; они составляют около 5 % всех занятых в выборке РМЭЗ (из них четверть – это студенты и пенсионеры). При этом две трети этой группы сообщают, что такая подработка была для них случайной. Соответственно мы не знаем, насколько часто возникают подобные нерегулярные подработки и составляют ли они стабильный и значимый источник доходов семьи. По этой причине мы (в отличие от авторов большинства предшествующих глав) не включаем данную группу в состав неформально занятых. Следовательно, наши оценки степени вовлеченности индивидов и семей в неформальную занятость являются очень консервативными.