Олег Жирнов - Актуальные проблемы Европы №2 / 2012

. Так, к концу первого десятилетия нового века 20 % наиболее развитых стран располагали 82,7 % мирового богатства, а 20 % самых бедных – лишь 1,4 %. Если 10 % самых богатых контролировали 54 % всех мировых ресурсов, а 385 миллиардеров имели богатства больше, чем половина человечества, то доходы двух с половиной миллиардов людей (40 % населения планеты) составляли менее двух долларов в день на душу населения 2 2 Ibid. . Не осталась в стороне от этого процесса и Россия.

Неспособность правительств, возглавляемых социал-демократами и социалистами, остановить ухудшение положения широких слоев населения в странах Западной Европы подорвала доверие к «новой социал-демократии» в ее различных региональных и национальных вариантах. «Социальные контрреформы» и так называемая «политика мира», которая делает войну обычным делом, вызвали усиливающееся сопротивление, которое приобретает характер лесного пожара. Одним из ответов на наступление неолиберальных реформаторов стало возникновение нового социально-политического феномена – «движения движений». Они стали не чем иным, как восстанием против того, что большая часть населения в связи с усилившейся неуверенностью и обнищанием начала ощущать все большее беспокойство за свое будущее. Эти движения – и протест против того, что война вновь стала внедряться в повседневность. Эти движения направлены и против того очевидного факта, что выборы фактически превратились только в выборы тех, кто и в каком темпе будет проводить неолиберальную политику.

У «движения движений» нет руководящего центра и определенного, конкретного ядра. Его исходный пункт – не традиционные элиты и социал-демократические партии и часто даже не профсоюзы. В движение пришли «старые» и «новые» низы, а также часть средних слоев, почувствовавших реальную угрозу своему благополучию. Разрозненные, непредсказуемые, не связанные друг с другом, распадающиеся и вновь объединяющиеся для протестов – такими выглядят сегодня эти движения. Иными словами, в движение пришли все общества, они бросают вызов неолиберальному проекту, требуя создания нового мирового сообщества – сообщества взаимопонимания и солидарности. Лозунг «движения движений» – «другой мир возможен». Требования, выдвигаемые в ходе этой борьбы, высвечивают грани будущего и указывают возможные пути его достижения.

В числе политических субъектов, работающих на достижение этой цели в странах Европы, находится обширное семейство партий и движений «новых левых», позиционирующих себя слева от традиционных левых – социал-демократов и социалистов. Пока еще влияние «новых левых» в политической жизни европейских стран не столь ощутимо. Хотя в ряде случаев (например, в Италии) «новым левым» и удавалось входить в состав коалиционных правительств, опыт их участия в управлении государством вряд ли можно считать удачным. Более того, не имея возможности оказывать сколько-нибудь существенного влияния на политику коалиционных правительств, «новым левым» пришлось расплачиваться потерей доверия избирателей за неолиберальную политику, проводимую «старшими» партнерами по коалиции. Впрочем, нельзя исключать того, что по мере усиления кризисных явлений в экономике и социальной сфере в странах Европы их влияние может стать ощутимее за счет аккумулирования протестного потенциала. Некоторые признаки такого разворота событий уже имели место. Так, Социал-демократическая партия Дании (СДП) была бы не в состоянии сформировать левоцентристское правительство после парламентских выборов (сентябрь 2011 г.), если бы не получила поддержку со стороны «новых левых», голоса которых позволили «красному блоку» (СДП, Социально-либеральная партия, Социалистическая народная партия и красно-зеленая коалиция) одержать победу над «синим блоком», коалицией правах сил.

В этой связи обоснованной представляется попытка разобраться в том, что же представляет собой феномен «новых левых» в Европе. Вопросов при этом возникает множество. Каков их политический портрет? Насколько их «программное обеспечение» соответствует традиционным представлениям о левых? Кого вообще сегодня можно и нужно считать левым, учитывая нынешнее неоднозначное толкование этого понятия даже среди «новых левых»? Каковы позиции, деятельность, степень влияния и перспективы развития «новых левых» не только в рамках национальных политических систем, но и на общеевропейском уровне? Каковы взаимоотношения между партиями «новых левых», представляющими собой отнюдь не однородную массу и нередко подвергающих друг друга резкой критике?

Читать дальше