Олег Сироткин - Противоречие. Перевертыш. Парадокс. Курс лекций по сценарному мастерству

Так делают, чтобы разнообразить повествование. Меняется тип саспенса. До этого мы смотрели фильм, переживая так называемый «закрытый саспенс»: не знали, ктопреступник и какон может напасть на наших героев. А после мидпоинта мы мучаемся вопросом – когдаон нападет? Это – «открытый саспенс». Вот мы узнали, что маньяк-убийца – сосед по даче. Звонок в дверь. Сосед зашел в гости за солью. Внутри нас все сжимается от ужаса: он собирается убить жену главного героя? Нет, не в этот раз…

В произведениях XIX века эта тайна – кто преступник? – раскрывалась лишь на последних страницах литературных произведений. То же самое происходило в кинематографе первой половины века ХХ. Сложно сказать, кто первым сделал мидпоинт обязательным элементом структуры сценария, – но лично я склонен думать, что ускорение ритма жизни современного мира вынудило авторов сформировать внутри сценарной структуры дополнительную перипетию, поддерживающую градус интереса к истории. Так возник мидпоинт.

Свою догадку я могу проиллюстрировать сравнением двух кинокартин: американской комедии Джона Хьюза «Самолетом, поездом, машиной» (Planes, Trains & Automobiles, 1987) со Стивом Мартином и Джоном Кэнди – и фильма Тодда Филлипса «Впритык» (Due Date, 2010) с Робертом Дауни-младшим и Заком Галифианакисом. Второй фильм кажется мне вольным римейком первого.

Картины фабульно близки: некий коммерсант движется из одного конца страны в другой. Он спешит: в одном случае – к себе домой на День благодарения, в другом – на роды жены. В обоих случаях его попутчиком оказывается назойливый, глуповатый, болтливый тип с ужасными привычками, но при этом донельзя компанейский, дружелюбный и необидчивый. Оттого вдвойне невыносимый. Так получается, что главному герою необходимо проделать часть пути в компании этого несносного типа и на его транспортном средстве. Другого способа добраться – нет.

Так вот, в обоих случаях мы узнаем печальную правду о спутнике протагониста: назойливый весельчак и балагур – глубоко одинокий человек. Он потерял близкого человека. Его избыточная общительность – попытка пережить горе от потери любимого человека. Эта идея – мощный поворот. Как и в «Человеке дождя», эта новость буквально переворачивает восприятие одним героем (нормальным) другого (чудака).

А теперь – внимание: в фильме «Самолетом, поездом, машиной» это событие расположено в самом финале. Буквально в последних минутах. Это – кульминация картины. Герой Стива Мартина (Нил Пейдж) понимает, что у персонажа Джона Кэнди (Дэл Гриффит) умерла жена. Ему некуда ехать и не с кем праздновать День благодарения! Поэтому Пейдж приглашает Гриффита к себе домой.

А в картине 2010 года «Впритык» это событие, выполняющее ту же функцию – кардинальное изменение отношения одного героя к другому, – расположено… на 53-й минуте фильма! Когда Питер Хайман (герой Роберта Дауни-младшего) узнает, что единственный родной человек в жизни Итана Трэмбле (Зак Галифианакис), его отец, недавно умер. Бедолага путешествует по стране с банкой из-под кофе, в которой – прах его любимого отца.

Словом, что в 1980-х годах было кульминацией кинокартины, в 2010-м превратилось в мидпоинт. При этом фильмы – тематически и фабульно – чуть ли не идентичны. Казалось бы, что мешало авторам «римейка» раскрыть правду о чудаке в самом финале – так, как это было сделано в «оригинале»? Мой ответ: требования времени помешали. Ускорение темпа жизни вынуждает современных драматургов формировать мощную перипетию в середине фильма, а ближе к финалу закладывать еще один сюжетный твист. Чтобы зритель не скучал.

Рассмотрим еще один элемент структуры сценария, о котором я не имел ни малейшего понятия в студенческие годы. Bad Guys Close In (BGCI) – этап истории, когда силы антагонизма впервые вплотную приближаются к протагонисту.

Мидпоинт часто понимается в структуре сценария как промежуточная победа протагониста. Скажем, если следователь ведет расследование преступления, то в мидпоинте он может получить первую серьезную зацепку, где искать преступника. И тут же следом, нередко в той же сцене, силы антагонизма «наносят ответный удар». Любопытно подан BGCI в кинокартине «Семь» Дэвида Финчера.

Главные герои, детектив Сомерсет и детектив Миллз, находят очередную жертву маньяка – человека, которого маньяк обвинил в смертном грехе лени и наказал тем, что приковал к кровати, целый год мучая его голодом и держа в неподвижном состоянии. Внезапно «мумия» на кровати оживает – то есть жертва еще жива. Впервые у наших героев появляется живой свидетель. Мидпоинт в «Семерке» – «обманчивая победа». Впервые удалось предотвратить гибель жертвы маньяка.