Татьяна Нефедова - Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова?

4. Дотации населению за сельскохозяйственную деятельность в целях сохранения культурных ландшафтов в историко-культурных районах России. Пример Каргопольского района (раздел 2.4) показывает, что впечатление от деревянных церквей намного сильнее, когда они вписаны в типичные северные села, окруженные лугами, а не заросли непроходимым лесом. Поэтому охранять в таких районах надо не только архитектурные памятники, но и освоенный и измененный человеком ландшафт (Веденин, Кулешова 2004). Там, где сохранились памятники культуры, государство должно платить людям только за то, что они косят луга вокруг, содержат свой скот, спасая тем самым землю от запустения.

Безусловно, сильная дифференциация еще долго будет сказываться на условиях сельской жизни. Эти различия зависят от степени освоенности территории, ее экономики, состояния ее человеческого капитала. Поэтому они велики между северными и южными районами, а в Нечерноземье – между пригородами и периферией. Пути решения экономических и социальных проблем у разных районов тоже разные.

В пригородах и обустройство территории намного лучше, и дачное население порой превышает местное. Однако есть там и свои проблемы. Вблизи крупных городов приметы нового времени (коттеджи, автозаправки, склады и т. п.) столь агрессивны и напористы, что от них пора уже спасать и сельское население, и классических дачников. Очень часто зоны концентрации населения и торгово-деловой инновационной активности в пригородах не совпадают. Население и новый бизнес живут своей жизнью, мало пересекаясь. А если и пересекаются, то по инициативе бизнеса и с целью правдами и неправдами отобрать у населения кусок земли, о реальной цене которого оно часто и не догадывается. Элитные и полуэлитные торговля и услуги ориентированы здесь не на сельскую местность, а на крупные города и располагаются в пригородах часто из-за более низкой стоимости земельной аренды, налоговых льгот и т. п. Более того, они задают специализацию и высокий уровень цен, которые сильно осложняют жизнь местного населения. Тем самым они усиливают сегрегацию пространства. Поэтому местные власти должны быть ответственны за то, чтобы не исчезали обычные магазины с доступными местному населению ценами, чтобы не растаскивались неконтролируемо земли сельских жителей, дачников и тех немногих агропредприятий, которые еще способны кормить города.

Совсем иной должна быть социальная политика на периферии регионов. Здесь главной заботой местных властей должна стать падающая занятость населения и помощь индивидуальному хозяйству, особенно там, где умирает колхоз. Как уже говорилось, прекращение привычной для индивидуальных хозяйств населения колхозной поддержки может стать гораздо большим дестабилизирующим фактором в деревне, чем потеря работы.

И конечно, главная задача социальной политики состоит в превращении образованных, но привыкших ощущать себя винтиками в государственной машине людей в самостоятельных и инициативных работников, готовых отвечать за результаты своего труда. Именно хозяйства населения являются важной ступенью на пути развития навыков самостоятельного труда и улучшения человеческого капитала в сельской России.

Подводя итог, можно сказать, что весь настоящий раздел – очередная утопия. Все эти предложения, даже с учетом их географической дифференциации, никогда не будут реализованы. Но если люди, имеющие то или иное отношение к принятию и выполнению решений, хотя бы задумаются над этим, значит, он написан не зря.

Пока от перемен в деревне выиграли наиболее сильные – и агропредприятия, и индивидуальные хозяйства. С экономической точки зрения эту тенденцию и, в частности, очаги товарного частного хозяйства надо поддерживать. Именно эти точки роста могут стать флагманами всего сельского хозяйства. Однако резкое падение уровня жизни и усиление дифференциации в сельской местности ставит задачу расширения числа середняков за счет уменьшения слоя бедных, т. е. за счет создания сельского среднего класса, в том числе путем укрепления хозяйств тех, кто к этому способен и склонен. Учитывая традицию и специфику хозяйств населения, социальную политику в деревне следовало бы строить не на расширении государственной благотворительности, а на создании условий для более активной деятельности трудоспособного населения. Если обратиться к теориям и опыту прошлого, то весьма полезен мог бы оказаться подход Л. Эрхарда, «вылечившего» разрушенную послевоенную экономику Германии. Эрхард считал, что существует «неразрывная связь между хозяйственной и социальной политикой» (Эрхард 1991:231). Главная социальная задача экономической политики состоит не в раздаче благ, а в обеспечении условий для свободной самодеятельности индивидов, способных создавать эти блага и самостоятельно позаботиться о себе и своих близких (Смирнов, Сидорина 2004:194).

Читать дальше