Николай Ямской - Московские бульвары - начало прогулки. От станции «Любовь» до станции «Разлука»

Современному москвичу эту обороняемую, размером примерно пятьсот тридцать три гектара площадь представить нетрудно. По границам она вполне совпадает с нынешним Центральным округом. И хоть черта эта глазу не видна, преодолимость ее ныне перекрыта такой стоимостью за квадратный метр жилой площади, что никаких железных кованых ворот, никаких высоченных каменных заборов не требуется. Достаточно конкурса, который ни один супостат не пройдет. Если, конечно, он не ну очень дорогой ВИП-инвестор.

Все остальные могут отдыхать…

Собственно, именно для этих «всех остальных» и были созданы бульвары. Причем как раз тогда, когда нужда в крепостной фортификации отпала. А у высшего руководства страны в очередной раз проснулся острый интерес к градостроительным делам.

Самыми увлеченными данным занятием имперскими заказчиками были Петр I и Екатерина II. Правда, довольно распространенное среди историков мнение гласит, что и он, и она все свое сердце отдавали Петербургу, а Москву не очень-то жаловали. Некоторые даже до сих пор утверждают, что наиболее радикальному преобразованию Первопрестольной более способствовал опустошительный пожар 1812 года. В советское время эта точка зрения тоже не опровергалась. Но официально меркла перед генеральным планом 1936 года, воспетым в сталинские и даже постсталинские времена в качестве «первого в истории».

На самом же деле как раз императрица Екатерина чрезвычайно поспособствовала тому, чтобы в Первопрестольной были возведены здания Университета на Моховой, громадный Воспитательный дом, Екатерининский и Павловский дворцы, а также аналогичного названия больницы.

Первый генеральный план Москвы – также по инициативе этой матушки-императрицы – разработали в 1770-х годах. Собственно, это согласно ему крепостные стены Белого города и снесли. А на их месте разбили бульвары, которые, между прочим, как раз при Сталине чуть было не «обезлесили».

Кстати, сама практика подобного обустройства пришла к нам из-за рубежа. Как и само слово «бульвар», которое перекочевало на Русь из французского языка. А туда оно в свою очередь внедрилось из немецкого, где дословно означало «крепостная стена».

Организационно старт проекту был дан в 1774 году основанием Каменного приказа. По первоначальному замыслу этому учреждению предписывалось внести в развитие Москвы плановое начало. В том же предписании содержалось и конкретное указание: стены разобрать, место разровнять и «к украшению города обсадить деревьями, а излишнюю землю и щебень употребить в пользу обывателей».

Бойчее всего разобрались со стенами. Благо никто уже давно за крепостными бастионами не прятался, стража с башен исчезла, да и ворота на ночь не запирались. Поэтому – по крайней мере, официально – камень и кирпич от былого защитного пояса Москвы пошли на постройку Воспитательного дома на Москворецкой набережной и резиденции генерал-губернатора на Тверской. Со знаменитым подмосковным белым камнем, из которого было сложено основание стен, каждый желающий может сегодня познакомиться в оригинале, побывав в подземном переходе из метро «Китай-город». При прокладке перехода в сторону Варварки и Китайгородского проезда строители обнаружили фундамент одной из крепостных башен. Вот его-то и оставили у всех на виду, дабы каждый мог полюбоваться творением древних мастеров.

Еще одна историческая кладка обнаружилась сравнительно недавно, зимой 2009 года. Но речь об этой сенсационной находке пойдет впереди, когда очередь дойдет до Покровского бульвара. А пока чуть задержимся у выставленного для обозрения старинного башенного фундамента в Китай-городе. Тем более что эта задержка поможет нам разобраться с тем, что почти двести пятьдесят лет назад называлось Белым городом.

Ну, со вторым словом все однозначно: город – это от «ограды», от «огороженного места». А вот первое связано с несколькими версиями.

Те историки, которые прежде всего зрят в финансовый корень, считают, что данная приставка к «городу» – от некоей элитарной природы огражденных от всего прочего «белых земель», кстати освобожденных, кроме всего прочего, от земских податей.

Другие придерживаются иного, но тоже прикладного объяснения. Они обращают внимание на тот факт, что не только основание, но и кладка густо выбеленных известкой стен была «белокаменной». Словом, того самого колера, что издревле празднично доминировал в «элитном» московском градостроительстве. Ибо так уж издревле на Руси повелось, что у «белых» людей даже застенок белый.