Виктор Сутормин - По обе стороны Арбата, или Три дома Маргариты

Вид на улицу Горького от Страстной площади. Фото из фонда ЦИГИ,1934 г.

Необычными в этой операции представляются два факта. Первый: дом не задвигали за «красную линию», а перемещали вдоль неё, что довольно странно. Второй: дом не сломали, хотя вполне могли бы. Для первой из загадок кто-то придумал довольно забавное объяснение: сытинский дом отодвинули в сторонку, чтобы он своим модернистским фасадом не заслонял социалистическое великолепие нового корпуса комбината «Известия». Что можно на это сказать? Художественные вкусы у представителей партийной верхушки бывали своеобразные, – но вряд ли уж настолько. На самом деле причина передвижки была сугубо рациональна: готовилась к открытию станция метро «Горьковская» (ныне «Тверская») и нужно было сделать так, чтобы вход на станцию был виден с улицы Горького.

Удивительно, почему сытинский дом всё же передвигали, а не разрушили, как это при строительстве всё того же здания «Известий» произошло с соседним зданием, в котором работал кинотеатр «Центральный», а также с «домом Фамусова» (а если точнее, то особняком М.И. Римской-Корсаковой, на балах и приёмах у которой собирались персонажи, вдохновившие Грибоедова на создание «Горя от ума»).

А причина проста. Дом спасла мемориальная доска со словами: «В этом здании с 1918 по 1929 год работала секретарём редакции газеты «Правда» Мария Ильинична Ульянова». Факт, возможно, и достопамятный, но вот мне хочется рассказать о совсем другом человеке.

Как известно, испорченные квартирным вопросом москвичи очень ревниво относятся ко всем «понаехавшим». В особенности если те добиваются успеха. Справедлива эта неприязнь или так проявляется комплекс неполноценности рождённых в «нерезиновой», но так и не поймавших своего шанса, мы выяснять не будем. Лучше расскажу про одного из тех, кто свой шанс создал собственными руками.

Начиналась эта история почти как чеховский рассказ «Ванька Жуков». Двенадцатилетний Ванька, старший из четверых детей волостного писаря с ела Гнездниково, был отдан в обучение скорняку на Нижегородской ярмарке. Мальчишка оказался смекалистым и работящим, и мог бы из него выйти хороший меховщик или торговец пушным товаром, а получился крупнейший российский книгоиздатель.

Виктор Васнецов. Лавка лубочных картинок

Иван Дмитриевич Сытин, окончивший три класса сельской школы, до конца жизни писал с ошибками, но какое это имеет значение, если ни в жизни, ни в бизнесе он не ошибался? На шестнадцатом году жизни Иван приехал в Москву, имея в кошельке пару рублей мелкой монетой, а в шапке – письмо, рекомендовавшее его купцу Шарапову как человека непьющего и честного. Однако вышла незадача – нужды в торговце-коробейнике Шарапов не имел. Правда, ему требовался смышлёный человек в книжную лавку, недавно унаследованную от брата. Иван заверил, что книжки очень любит и потому всенепременно справится. Книг он в жизни видывал немного, так что в этом слукавил, но зато в главном не обманул: лавка начала приносить прибыль.

Шарапов присмотрелся к парню как следует и, уверившись, что толк из него будет, предоставил свободу действий. Сытин свёл знакомство с бродячими торговцами и быстро организовал целую сеть из коробейников, носивших по деревням немудрёную печатную продукцию: сказки, песенники, лубочные картинки… Совсем недавно сам ходивший с «коробочкой», Иван прекрасно ладил со своими дилерами и потому легко получал из первых рук информацию о том, на что вообще есть спрос. Можно и нужно было открывать собственное дело, но мешало отсутствие капитала.

Бездетный старик Шарапов полюбил Ивана как сына, потому и помог ему, как родному: за толкового, но безденежного парня сосватал шестнадцатилетнюю дочку купца-кондитера, и очень удачно – Евдокия родила Ивану десять детей, и сыновья стали отцу помощниками. Помогли Сытину и 4 тысячи рублей приданого. Заняв у Шарапова ещё столько же, Иван купил свой первый литографский станок, с которого и началось огромное издательское дело, – но не будем забывать и о том, что главная часть любого предприятия есть голова его владельца, а в идеях у Ивана Сытина недостатка не было.