Константин Новожилов - Бескрайняя лазурь Франции

Что может быть романтичней сочетания побережья теплого моря и старинных улочек с зачарованными домами? Очень узкие улицы с почти сомкнувшимися над головой высокими фасадами домов создают эффект ущелий, на дно которых никогда не попадают прямые лучи солнца. В некоторых проулках окна напротив друг друга настолько близко, что можно дотянуться руками из противоположных домов. Стены окрашены в традиционные для региона цвета: желтый, все оттенки охры, карминно-санги-новые. В сочетании с обязательными решетчатыми ставнями зеленых, белых, синих оттенков. С высоких смотровых площадок Римского холма Старая Ницца кажется морем черепицы.

Находится предостаточно желающих снять себе квартирку с видом не на море, но на стену в паре метров. И тем не менее – это живая история, романтика, обиталище произведений архитектуры, скульптуры, храмовой живописи. Поэтому нередкость, прогуливаясь, увидеть в вечерних сумерках фигуру молодого студента или силуэт девушки, отпирающих укромную дверку арендованного студио.

Дворец Ляскари (palais Lascaris) совсем не совпадает с традиционным представлением о понятии «дворец». Блуждая по переплетениям улиц-тоннелей Старой Ниццы, вдруг на обычном входе в ничем не приметный дом видишь табличку, утверждающую, что здесь расположен дворец Ляскари. Еще раз окидываешь внимательным взглядом фасад – ничто не говорит о чем-то особенном, городской дом, как и соседние. Но неодолимое желание увидеть эту диковинку уже зародилось.

Теперь во дворце устроен платный музей с собранием раритетных музыкальных инструментов, картин, гобеленов. Внутри дворец начинает сколько-то оправдывать свое звание. Все пространство сгруппировано вокруг двора-колодца и широкой парадной лестницы, витками уходящей под крышу. Здесь уже вся скромность внешней стороны пропадает – роскошная лестница восхищает сводчатыми перекрытиями, украшенными тонкой работы лепниной. Своды держат колонны тосканского ордера, придавая интерьеру лестницы богемность. Белый цвет переходит в карминный и желтый. В приглушенном свете старой формы фонарей и скудного дневного света из внутреннего двора в манерных позах застыли статуи – полуобнаженные и в одеждах. Владельцам явно нравилась античность. В почти овальных лестничных нишах со всевозможными лепными украшениями расставлены бюсты, наподобие древнеримской традиции. Уже одна лестница восхищает – только ради нее одной стоило бы посетить Ляскари. Во всяком случае – мало где в мире встречается столь странное созвучие прямоугольного мрачного двора-колодца и шедеврально роскошной парадной лестницы.

Несколько комнат и залов дворца сохранили подлинные двери, расписные плафоны и лепные узоры потолков, тканную или деревянную обшивку стен. В плафоны стен также вписаны картины. Средиземноморские пейзажи дышат радостью и спокойствием мирных времен. Ляскари явно был скорее жилым, нежели церемониальным дворцом для демонстрации могущества. И это чувствуется – комнаты дышат теплом уюта, пропорции гуманны, не подавляют, как во дворцах знати некоторых империй. Впечатление чего-то своего, домашнего создают расставленная аутентичная мебель и клавесин. Можно легким касанием дотронуться до комода или музыкального инструмента. Через нежное прикосновение к бесценным предметам общение с Ляскари становится близким, понятным, чувствуешь себя не посетителем, но тем, кто когда-то жил в окружении изящества.

Арфы, гитары, лютни, скрипки, спинеты – инструментам выражения высоких чувств Ляскари подходит идеально.

Каждая зала индивидуальна, непохожа на предыдущую, каждая говорит о своем. Например, есть изумительная комната с большим встроенным в стену зеркалом. Посетители долго в ней не задерживаются, ничего особенного не примечая. Но она уникальна, неповторима и, к счастью, живет здесь и сейчас. Сводчатый потолок этой залы украшен растительными узорами белой лепнины, между ними в круглых плафонах картины с телесными амурами на голубом фоне небес. В каждой картине сценка с двумя амурами – ангелочками.

Посреди комнаты стоит великолепный клавесин-анжелик с особенно мягким и трогающим за душу звучанием. Не все клавиши отзываются при нажатии, но воображение дорисует, какие глубины души он восторгал у исполнителя и слушателей.

На стене, над клавесином, висит в старинной раме картина «Кающаяся Магдалена» неизвестного итальянского художника XVII–XVIII века. Она довершает любовно-лирический характер дворцовой залы. Но картина завораживает, от нее невозможно