Анна Шерман - Токио. Колокола старого города

Один колокол находился в Нихонбаси, внутри тюрьмы, расположенной в самом сердце города; другой располагался неподалеку от северо-восточного храма Богини Милосердия. Третий колокол был в Уэно, возле северных городских Врат демона. По мере того как Эдо разрастался – к 1720 году в городе проживало свыше миллиона человек, – сёгуны из рода Токугава разрешили иметь больше колоколов, отбивающих время: в Сибе, у Токийского залива. Восточнее реки Сумида, в Хондзё. В западном предместье Ёцуя, при Храме Небесного дракона. В юго-западной части центра, на холмах Акасака, где сейчас находится главное здание токийской теле- и радиосети. Западнее, в районе Итигая, возле Министерства обороны. И далеко на северо-западе, в Медзиро, где в 1657 году в городе впервые случился страшный пожар. Обычно колокола звонили каждый час, чтобы город сёгуна знал, когда вставать, когда ложиться, когда работать, а когда садиться за стол.

Около металлической таблички карта с границами слышимости каждого колокола – рисунок из кругов, перекрывающих друг друга, словно следы от дождевых капель на поверхности тихого пруда. Дождевые капли, замерзшие в тот самый момент, когда они коснулись воды.

Незадолго до смерти, в том же 2003 году, когда его не стало, композитор Ёсимура Хироси написал книгу под названием « Колокола времени Эдо ».

Когда-то Ёсимура работал саунд-дизайнером. Он умел создать целую вселенную из обрывков мелодий, нескольких поэтических строк, названий холма, колодца или реки 3. В своей последней книге Ёсимура описал Токио таким, каким его мог знать только слепец: звук шагов рабочих, идущих домой через парк Уэно; звяканье монет, падающих в ящики для пожертвований возле святилищ и храмов; возгласы, подгоняющие неловкого звонаря – joya no kane , когда колокол ровно в полночь отбивает наступление Нового года. Сто восемь ударов колокола: 108 раз – по числу пагубных мирских страстей.

Город сёгуна почти полностью утрачен, писал Ёсимура. Исчезли не только дома и сады, но и звуковой ландшафт города. В «Колоколах времени» Ёсимура медленно идет через весь огромный город и вслушивается в звуки, оставшиеся за пять столетий неизменными. Некоторые слишком неуловимы для Токио XXI века, как звук лотосов, лопающихся на рассвете. Толпы, бывало, каждое лето собирались, чтобы посмотреть и послушать легкий треск раскрывающегося бутона на волнистой глади пруда Синобадзу. Можем ли мы представить, насколько тонкими были чувства людей в то время? Но некоторые звуки Эдо все же сохранились: кричат на рынках торговцы; звеня от ветра, колышутся на тележках подвески из стекла каждый год в июле; и каждый час звонят колокола, сообщающие время.

Ёсимура считал, что в голосе храмового колокола столько же тишины, сколько и звука. Звонивший колокол втягивал в себя всю жизнь в округе.

Сёгуна больше нет, но вы можете услышать то же, что и он, писал Ёсимура . Нота раскрывается вовне. Звук заключает в себе движение сквозь время.

Я пройду путем Ёсимуры и поищу, что осталось от исчезнувшего города. Я не воспользуюсь скоростными эстакадами, не войду в вагон железнодорожной линии Яманотэ, которая с грохотом пронзает городской центр. Мой путь пройдет по тем местам, где различим звон колоколов, – маршрутом в виде рисунка дождевых капель, падающих на водную гладь. Ветром звенящие звуки могло занести далеко к Токийскому заливу, а дожди могли заглушить их так, словно их не было вовсе.

Круг имеет бесконечное количество начал 4. Направление, которое я выберу, может меняться, как могут смениться кружочки на карте.

Да, границы существовали, но они не прочерчены раз и навсегда.

Дайбо Кацудзи знаменит, хотя многие годы я даже не представляла насколько, – своим кофе, а главное – тем, как он его наливает. На кофе тончайшего помола он выпускал сначала одну каплю горячей воды. Потом две, три, после чего лил воду капля за каплей тонкой, похожей на блестящую цепочку, струйкой.

Черные волосы Дайбо стрижет, как монах. Каждый день он надевает ослепительно-белую рубашку, черные брюки и черный фартук: униформа никогда не менялась и напоминает одеяние аскета. Прекрасные темные глаза и темно-синее пятно на нижней губе, похоже, родимое. Он невелик ростом, но только не тогда, когда стоит за стойкой.

Ни один посетитель не забредает в кофейню Дайбо случайно. Нужно знать ее, чтобы забраться по ступенькам узкой лесенки. Помещение маленькое – всего-то на двадцать мест. Такие узенькие прямоугольники японцы называют «гнездом угря».

Читать дальше