Ростислав Рыбаков - Индия. 33 незабываемые встречи

Несомненно, индуизм это религия. Но не только. Образ жизни? Да, конечно – но не только. Философия? Вне всякого сомнения. Но, опять же, не только. И религиозный, и социальный, и философский компоненты накрепко спаяны в нем в нечто единое; как обозначить это единство, каким из наших, внешних для индуизма, терминов? Может быть, мировосприятие?

Слово «религия» явно не покрывает всего того, что так неадекватно именуется у нас индуизмом (кстати сказать, слово «индуизм» в той же мере чуждо индусскому менталитету, это заимствованное, заемное, иностранное для Индии определение того, чем живет и дышит ее народ). До какой степени церковного диктата и контроля ни скатывалась Европа в прошлом, но могло ли кому-либо прийти в голову, что, скажем, утренний туалет, физические упражнения, половой акт, само дыхание, наконец, есть акт по сути своей религиозный? А индуизм не только считает именно так, но и еще скрупулезно расписывает для своих адептов как, когда, в какой последовательности должны совершаться эти акты – именно как религиозные обязанности каждого индивида.

Именно потому, что для индуса религиозно все, все покрывается словом «религия», потому, что нет ничего светского, профанного, мирского, а есть только сакральное, именно поэтому и нет точного аналога нашему понятию религия в языковом наследии Индии. Как назвать то, что охватывает все на свете и не имеет противопоставления?

Впрочем, неназванным ЭТО оставаться не может и индусы называют его, но не религией и не индуизмом, а многозначным словом «дхарма», иногда же «санатана дхарма», то есть вечная дхарма.

Переводить такие специфические понятия, как дхарма или, скажем, излюбленная нынешними нашими экстрасенсами и оккультистами карма, не только затруднительно (ввиду многозначности самих этих понятий), но и опасно, любой из предложенных в качестве русского эквивалента термин потащит за собой ассоциации и аллюзии, почерпнутые из совершенно другой традиции. Так и получается, когда мы начинаем цепляться за услышанное в Индии «индуизм это дхарма», значит (делаем мы поспешный вывод) «дхарма», – это религия. Впрочем, ловушка даже не в том, что для нас за словом «религия» видятся церковь, канон, иерархия священнослужителей – а ничего этого мы в индуизме не найдем; но как быть нам с тем, что у огня, скажем, есть своя дхарма? Значит ли это, что у огня есть своя религия? Так, дойдя до абсурда, мы напрочь запутываемся в трех соснах – религия, дхарма, индуизм. Но невидимая глазу стройность индуизма как системы тем и доказывается, что войти внутрь этой системы, познать ее суть возможно через любые двери, через любой принятый в ней термин – для этого только надо на первых порах отдаться логике системы и забыть все то, чему учили нас на уроках религиоведения, а тем более на лекциях по научному атеизму. Попробуем же приоткрыть дверь с надписью «Дхарма».

Одно, последнее, предварительное замечание. Индуизм – это целостное мировосприятие, и его сущностные характер истики и закономерности представляют для тех, кто находится внутри этой традиции, не столько параметры самой системы, сколько отражение окружающего мира, окружающего и их, и нас – так что, всматриваясь в индуизм, открывая в него избранную нами дверь, на самом деле мы входим не столько в диковинную экзотическую структуру, сколько в тот самый мир, в котором живем и мы с вами. Это наша же планета, наша жизнь, но увиденная другими глазами.

Любопытно, что именно дхарма (при всем разбросе значений этого слова) свидетельствует о том, что индуизму вообще чуждо понятие хаоса, в том числе и при оценке окружающего мира. Как бы ни гуляли подвыпившие боги, какие космические катаклизмы ни сотрясали бы землю и Вселенную, но все и везде подчинено неукоснительному порядку, все разложено по полочкам, все расписано как в идеально-бюрократических инструкциях. И этот порядок, и эти «инструкции» и охватываются термином «дхарма».

Дхарма человека – это нескончаемый перечень его обязанностей: по отношению к предкам, к богам, к окружающим, ко всему живому и неживому. Дхарма это не только порядок, но и качество жизни. Это правило нравственного поведения, возведенное в долг. Нравственность не рекомендуется, нравственность жесточайшим образом предписывается. Нарушение дхармы есть преступление космическое.

Но дхарма индивида не сводится к скрупулезному исполнению навсегда и для всех установленных законов и правил. Аналог с библейскими заповедями был бы здесь неуместен. Дхарма означает также и идеальную индивидуальную судьбу, предназначение в самом широком смысле – вспомним, кстати, дхарму огня, то есть предназначение огня. Таким образом, дхарма определяет жизнь человека во всей системе его связей – его обязанности, его статус, его кастовое и варновое положение (строго говоря, связь здесь обратная – принадлежность к касте определяет дхарму конкретного индивида), его социальную роль на каждой из четырех стадий жизни – и нет большего греха, чем уклонение от своей дхармы или принятие на себя дхармы чужой.