Владимир Малышев - Петербургские тайны. Занимательный исторический путеводитель

Не пострадал бронзовый ангел с крестом и во время страшной блокады. Немцы 900 дней варварски бомбили и обстреливали Ленинград, многие здания были разрушены и повреждены, несколько снарядов попало в Зимний дворец, но попасть в колонну, чтобы свалить ангела, врагу не удалось. Она была лишь слегка повреждена осколками. И сегодня бронзовый ангел с лицом императора по-прежнему парит в бездонном небе над Санкт-Петербургом.

Кстати, а что мы знаем о том, кому посвящена Александровская колонна? Биографии русских царей, как и вся наша история, полны загадок. Но ни у кого из них их не было столько, как у Александра I. Он не хотел быть императором, но стал им. Он не отличался отвагой, но именно при нем Россия победила величайшего полководца истории – Наполеона, а император Александр въехал во главе русских войск в Париж и перекроил карту Европы. И именно о нем возникла фантастическая легенда, будто он инсценировал свою смерть и стал жить под другим именем.

Когда заговорщики убили его отца, Павла I, Александр, хотя и знал о заговоре, пришел в ужас. Плакал, ломал руки, был близок к умопомешательству. А когда увидел обезображенное, залитое кровью лицо жертвы, то вообще упал в обморок, сильно стукнувшись головой. Если бы не твердость и сила духа его жены Елизаветы, то неизвестно, хватило ли бы у него сил вступить на трон. Однако, начав царствовать Александр быстро стал повесой, часто менял любовниц. В те времена говорили: «баварский король – пьет за всех, вюртембургский король – ест за всех, русский царь – любит за всех». Вторжение Наполеона и разорение Москвы, страх перед угрозой захвата французами Петербурга произвели в нем переворот. «Пожар Москвы, – признавался Александр впоследствии, – резко изменил мою душу». Император стал искать смысл жизни, начал читать Библию. Читал ее часто, с карандашом в руке, и скоро превратился в глубоко и искренне верующего человека.

Победа над Наполеоном и вхождение русской армии в Париж обернулись для Александра европейским триумфом. При въезде в город тысячные толпы восторженно кричали: «Виват, Александр!», «Виват, русские!», царя забрасывали цветами. Современники утверждали, что так французы не встречали даже самого Наполеона на вершине его славы. Пораженный Александр сказал ехавшему рядом с ним генералу Ермолову:

– Ну, что, Алексей Петрович, теперь скажут в Петербурге? Ведь, право, было время, когда у нас, величая Наполеона, меня считали за простачка…

В Дувре возбужденные горожане выпрягли коней из его кареты, впряглись в оглобли и сами повезли его во дворец. В чопорном Оксфорде Александр был первым из русских, удостоенным почетного диплома доктора прав. В Антверпене на границе воздвигли триумфальные арки с надписью: «Александру Благословленному. Он нам возвратил Отечество».

В Павловск усталый «победитель Бонапарта» вернулся только в июле 1814 года. И тогда уже все придворные заметили в нем перемену. Он полюбил одиночество. Перестал посещать балы и праздники, стал много читать и бродить без свиты в парке. Говорили, будто в Европе на него сильно повлияли «Богемские братья», которые исповедовали спасение души через нравственное самосовершенствование и поиски Бога в каждом человеке. Именно тогда Александр стал часто повторять некоторым приближенным, что бремя короны тяготит его, что он хочет оставить престол и уйти в частную жизнь. Такие намерения появлялись у него и раньше. Жена Николая I Александра Федоровна писала в своем дневнике, что сразу после своей коронации Александр упомянул о возможности отречения и сказал: «Как я буду радоваться, когда увижу вас проезжающими мимо меня, и, я, потерянный в толпе, буду кричать вам ура!».

Всю жизнь Александра преследовали мысли о жестоко убитом отце. И он всеми средствами старался искупить грех. В первые же дни царствования издал указ об отмене пыток и пересмотре старых уголовных дел в сторону их смягчения. А главе заговорщиков, графу Палену, приказал в 24 часа покинуть Петербург. Угрызения совести тоже могли привести его к мысли оставить престол.

Осенью 1825 года царь приехал в Таганрог, где внезапно заболел и слег. Вскоре он умер, но по странному стечению обстоятельств в момент смерти возле его постели не было никого, кроме супруги. Не все ясно оказалось со вскрытием. Доктор Тарасов не подписал протокол, считая, что показанный ему труп не был телом Александра. Гроб поспешно запаяли и больше тело покойного никому не показывали.