Николай Коняев - Ангел над городом. Семь прогулок по православному Петербургу

После разрешительной молитвы всем становилось как-то особенно легко, будто тяжелое бремя свалилось с души»…

В этом описании общей исповеди Иоанна Кронштадтского очень точно передан соборный характер ее. Слово «Собор» от частого употребления несколько затерлось.

Порою, повторяя это слово, мы забываем, что им обозначается не просто разношерстная толпа, собравшаяся на то или иное мероприятие, а духовное собрание людей, объединенных или, по крайней мере, стремящихся объединиться в защите православия, в спасении тех национальных ценностей, без которых невозможно и спасение собственной души.

И очень важно понять, что эта соборная общность обладает качествами, значительно превосходящими качества отдельных людей, какими бы замечательными и православными они ни были, этому Собору сообщается молитвенная сила, которая значительно превосходит даже и совокупную силу самых сильных наших молитвенников – сила, способная преображать историю.

Воссозданная часовня Андреевского собора

Тут самое время вспомнить, что в результате церковной реформы Петра I Русская Православная Церковь была превращена в инструмент воспитания верноподданных.

Повторимся: разработанный Феофаном Прокоповичем Духовный регламент даже в самые важные Таинства православной веры привносил полицейский оттенок, и эта идеология была закреплена в указе Синода от 17 мая 1722 года об отмене тайны исповеди.

Открытая регламентация нарушения тайны исповеди привела в послепетровские времена к тому, что в результате оказалось обюрокраченным и само таинство евхаристии.

Иоанн Кронштадтский, напротив, призывал к частому приобщению Святых Тайн, его общая исповедь противостояла полицейской практике Синода. Участники этой исповеди действительно не только верхушечки, стебельки грехов срывали, а стремились вырывать свои грехи с корнем, потому что подхваченные единой силой Собора Иоанна Кронштатского думали они не о земных опасениях, а единственно о спасении души.

И было в общей исповеди Иоанна Кронштатского то общее покаяние, которое очищает не только свою душу, но врачует и душу всего народа…

Еще после того подлого нападения в храме, совершенного, когда отец Иоанн выносил чашу со Святыми Дарами, батюшка стал плохо слышать, но кажется, что духовный его слух только обострился. Еще яснее чем прежде различал он сгущающуюся над Россией опасность. Об этом свидетельствуют его пророчества:

«Господи, благослови!

Я, многогрешный Иоанн Кронштадтский, пишу видение мною виденное, передаю вам сию истину, все, что я видел и слышал в ночном видении января 1908 года.

Я прихожу в тихий трепет, что будет с грешным миром. Гнев Божий постигнет скоро нежданно за наше окаянство. Я пишу, и руки мои дрожат, и слезы покрывают мое лицо. Господи, дай мне крепость и силу, истину и воли Твоея с начала и до конца описать все мною виденное.

Так было это видение. После вечерней молитвы я лег немного отдохнуть от усталости моей, в келье был полумрак. Перед иконой Божией Матери горела лампада. Не прошло получаса, слышу легкий шорох, кто-то коснулся моего левого плеча, тихий голос ласково сказал мне: “Встань, раб Божий Иоанн, пойди волею Божией!”

Я встал и вижу около меня дивного старца, убеленного сединой, в черной мантии, с посохом в руке: ласково посмотрел на меня, и я от великого страха едва не упал; руки и ноги задрожали, и я чтото хотел сказать, но язык мой не повиновался. Старец перекрестил меня, и мне стало легко и радостно. Потом уже я сам перекрестился. Затем он тем же посохом указал на западную сторону стены, чтобы я смотрел на то место. Старец начертал на стене следующие цифры: 1913, 1914, 1917, 1924, 1934. Потом вдруг стены не стало, я пошел за старцем по зеленому полю и вижу массу крестов деревянных, тысячи стоят на могилах: большие деревянные, и глиняные, и золотые. Я спросил старца: “Что это за кресты?” – Он ласково ответил мне: “Это те, которые за веру Христову пострадали, и за слово Божие убитые, оказались мучениками!”

И вот идем дальше. Вдруг я вижу целую реку крови, и спросил я старца: “Что это за кровь? Как много пролито?” – Старец оглянулся и сказал: «Это кровь истинных христиан!». Затем старец указал на облако, и я вижу массу белых светильников горящих, вижу, они стали падать на землю, один за другим, десятками и сотнями. Все они при падении тускли и превращались в прах. Потом старец сказал мне: «Смотри!» – и я увидел на облаках семь горящих светильников. Я спросил: “Что это за светильники падающие?” – “Это падут церкви Божии в ереси, и семь светильников на облаках, эти семь церквей Апостольских, Соборных, останутся до конца мира!”. Затем старец показал ввысь, и вот я вижу и слышу пение ангелов, они поют: “Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф!” – шла большая толпа народа со свечами в руках, с радостными, сияющими лицами. Здесь были архиереи, монахи, монахини, масса мирян, молодые, даже юноши и дети. Я спросил чудного старца: “Что это за люди?” – “Это все пострадавшие за святую Соборную, Апостольскую Церковь, за святые иконы от губителей!”