Виктория Завьялова - Лучшие отели мира

Жалкие европейские градостроительные крохи вписаны в стандартный китайский городской пейзаж – череду небоскребов, хромоногих и грязных, и трущоб с высохшими курильщиками опиума, детьми без штанов, запахами из всех углов и сомнительной едой, которая расставлена в плошках прямо на асфальте. Макао – это «город контрастов» в большей степени, нежели слепящий огнями, гигантский, финансовый, банковский, церемониальный красавец Гонконг, где еще можно найти ясные британские привычки.

Назойливая контрастность – свойство современной китайской культуры – заметна именно в таких состоятельных регионах. Нам доводилось бывать в городах-миллионниках промышленного северного Китая. Там с контрастами тяжело, жизнь тянется туго, зато равномерно. Какая-нибудь милая трущобка чередуется с шумным вещевым рынком, или с мастерской по ремонту чего-нибудь механического, или с продуктовой лавкой. И один, положим, чахлый небоскреб на всю округу. А в Макао, где трущобы разряжены высотными строениями, попадаются и магазины, где лаковая сумка Chanel, выпущенная в Париже ограниченным тиражом и разобранная по узким клиентским спискам, скучает на полке. Ее гламурные товарки – модели Hermes, Louis Vuitton, Prada, Gucci – грустны от своей неизбежной доступности.

Стоит сказать продавцу: «Да вы торгуете фальшивками!» – так он быстро замашет на вас руками, а потом пригласит в подвал, где свалены в кучу все те же «шанели» с «эрмесами» и станет утверждать: «Да, мол, мэм все правильно поняла, там, наверху, дешевый фейк, но здесь весь товар настоящий, фабричный». Есть на этот счет анекдот. Каждый китаец в своей жизни должен успеть сделать три вещи: джинсы, кеды и магнитофон. Распространенность фальшивок приводит к тому, что китайцы теперь на аптеках пишут: «Лекарства. Никаких подделок». Друзья, спасибо за честность.

Главное в Макао – это, конечно, казино. И игровых домов здесь очень много. В Китае запрещены азартные игры, между тем китайцы – одна из самых азартных наций в мире. Поэтому те счастливцы, кому как-то удалось обмануть недремлющее око партии и пронырнуть на острова, отрываются в Макао на полную рулетку.

Местные казино – это тоже покрытые слоем пыли небоскребы, только одни тянутся вверх, а другие расползаются вширь. Внутри любых казино – муравейник. Наряженные в пух и прах (конечно, во все китайское) китайцы напирают на столы, обвиваются вокруг кресел и спинок стульев и чуть ли не висят на шторах и люстрах – лишь бы сделать ставку, урвать пучок местных денег. В Макао есть своя валюта – это некая патака, курс который почти соответствует гонконгскому доллару. Чад и угар немыслимые – курить и выпивать здесь не запрещено. Атмосфера подогревается заряженной на все мегабайты поп-музыкой: любимая певица – Бритни Спирс, а чаще всего крутят ее Toxic. Темнота, светомузыка, очень влажный воздух, едкий сигаретный дым, миазмы запекшегося, грязного моря, запахи крепкого спиртного и очень резкий запах от плохих, почти полностью сгнивших зубов (сколько раз мы наблюдали такое тотальное пренебрежение стоматологическими нормами у китайского народа). Добро пожаловать в ад. Делайте ставки.

Простые китайцы – это удивительные люди. Агрессивные, но добрые, щедрые и жадные, вредные и искренне желающие помочь, вороватые и чистосердечные. Простые китайцы никогда не выпендриваются. В этом их великая сила. Их нельзя победить. Сказали строить небоскреб, значит, надо строить. Сказали лепить из глины статуэтки Мао Цзэдуна, значит, надо лепить. Сказали пельмени варить, утку запекать, лапшу хлебать, чай пить, значит, надо все так сделать. Сказали – крути педали, крутим. Коллективная нация.

Тем интереснее смотреть, как они играют в казино – ведь казино прославляет индивидуальный миг счастья. Как же поделиться с соседом выигрышем? Поэтому в казино они любят ходить маленькими группками, по три-четыре человека. И часто они таятся от соседа, прижимая маленькой ладошкой цветную выигранную купюру, и сосед, в свою очередь, тоже таится от приятеля. Вот так рождается на наших глазах чувство собственности.

Для китайцев Макао – это рай. Для нас это ад, но со своими лакомыми адскими приманками. На местных улицах редко встретишь европейское лицо. Конечно, Китай – это не страна индивидуального туризма. И что, может быть, самое интересное, – здесь, на экзотическом Макао, нет ничего экзотического. Ничего интересного. Ничего ценного в европейском смысле. Современная китайская культура вообще не настроена на производство ценностей, хоть сколько-нибудь протяженных во времени. Все здесь мимолетно, все скользит по поверхностям, по лейблам. Все – как целлулоидный шарик на пластмассовой рулетке.