Валерий Курносов - По следам шпионов Александра Дюма в столице Универсиады-2013

Пока «грешник» исправлялся, сокурсники перед началом лекций должны были молиться за него. Карцер ежедневно посещал священник, который после раскаяния исповедовал неуча и причащал его.

Кампания по нравственному исправлению студентов закончилась 13 декабря 1826 года, когда фельдъегерь привез в Казань приказ об аресте Магницкого за «…вредные внушения, …связи с людьми предосудительной нравственности и поведения… бывшим казанским прокурором Херувимовым, Губовым и Уманцем». Ревизора обвинили в еще больших хищениях, чем те, что ранее он обнаружил. И конфисковали его имущество.

Наверняка, в едва открывшейся церкви студенты благодарили Бога за избавление университета от лицемера и авантюриста всероссийского масштаба.

После посещения университетской церкви с необычным светом гостей привычно вели в соседний актовый зал для представления преподавателей – научных светил и их студентов. Уже после путешествия Дюма в этом зале случилось чрезвычайное происшествие, вошедшее в историю.

Накануне, в ноябре 1887 года произошло столкновение студентов Московского университета с полицией. Два студента были убиты. Более 350 казанских студентов в полдень 16 декабря 1887 года собрались в актовом зале, чтобы выразить солидарность с московскими коллегами. За ними с угрозами вошел инспектор Потапов – главный надзиратель за благонадежностью студентов. Но от одного из подопечных он получил пощечину и был изгнан из зала.

В 12.30 в сопровождении группы преподавателей вошел 65-летний ректор Николай Кремлев, который долго призывал студентов разойтись. В 15.45 студенты ушли. 99 из них в знак протеста бросили перед кафедрой свои студенческие билеты. Среди них был и брат повешенного террориста, будущий лидер большевиков Владимир Ульянов, взявший псевдоним «Ленин».

34 активных участника митинга следующей ночью арестовали жандармы и отправили в пересыльную тюрьму под стенами кремля. Оппозиционная деятельность студента Казанского университета позже эхом отозвалась по всему земному шару. Рядом с актовым залом для посещения туристов открыта мемориальная аудитория со студенческой скамьей, за которой сидел Ульянов.

Следует добавить, что сегодня в главном корпусе университета имеются еще два музея для специалистов, в которые с большими ограничениями пускают посторонних. В помещениях бывшей гимназии студентам доступны для обозрения представители ископаемой флоры и фауны региона.

На втором этаже западного крыла главного здания Казанского университета, за шестью белыми колоннами расположен этнографический музей. В нем находятся предметы быта представителей всех континентов, собранные во время кругосветных путешествий ученых. Положил начало коллекций 25-летний профессор астрономии Иван Симонов.

В 1819 году ученый был командирован университетом в состав кругосветной морской экспедиции Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева, для астрономических наблюдений и определения положения шлюпов «Восток» и «Мирный» в океане. 28 января 1820 года экспедиция открыла Антарктиду. Из путешествия астроном привез поразительные предметы быта народов Океании. Позже здесь появились артефакты индейцев Северной Америки, жителей Азии и Африки.

Коллекции автор этих строк изучал 30 лет назад с большой осторожностью из-за аварийного состояния помещения. К сожалению, мне не известно о капитальном ремонте музея в последующие годы, несмотря на миллиардные вложения в празднование Тысячелетия Казани и соревнований Универсиады…

Поэтому вряд ли спортсменов студенческих Игр из 170 стран мира администрация университета пустит посмотреть на то, как в Казани хранится память о культуре их предков. А очень жаль.

Первое здание научной библиотеки. Архитектор – Михаил Коринфский, преподаватель университета.

После прогулки по аудиториям корпуса, гостей обычно вели в университетский двор. Здесь еще 2 декабря 1820 года было открыто каменное здание библиотеки университета. Тогда же Магницкий приказал сжечь книги из хранилища гимназии. Профессора спасли бесценные фолианты путем обмана всесильного мракобеса. В 1825–1835 годах главным библиотекарем здесь был сам великий геометр Лобачевский.

В свое время я гладил желтые страницы книжных раритетов, вдыхал их аромат и читал тексты на латыни и древнерусском языках. Заниматься в жаркой тесной комнатке читального зала на втором этаже без волнения было невозможно. Честно признаюсь: я учился в 1979–1984 годах. Но все же сомневаюсь, что в 1858 году, как говорил Дюма, здесь лежали «27 тысяч томов, которые никто не читает». Не для того их спасали под угрозой репрессий.