Алексей Тарунов - Дубровицы

Около выхода на балкон стояли бюсты Екатерины II и ее фаворита А. М. Дмитриева-Мамонова – предположительно работы Ф. И. Шубина. К одной стене был придвинут изящный мраморный столик-консоль со стилизованными львиными фигурами вместо ножек. На столике стояли, как бы включаясь в стенную роспись, несколько мраморных кариатид и богинь- аллегорий времен года. Тут же – весьма причудливые канделябры, привезенные последним владельцем.

Напротив столика когда-то висело большое зеркало в золоченой раме с надписью: «Пожалован 1786 г. декабря 16 дня». Надпись, понятно, относилась не к зеркалу, а к портрету Екатерины II, преподнесенному фавориту в этой раме. Полотно пропало в 1812 году, после ухода из усадьбы французов. Пустую раму заполнили зеркалом. Отражающийся в нем бюст Николая I был, конечно, приобретением С. М. Голицына (Первого), горячего поклонника императора, а вся украшавшая зал бронза – помпезные люстры и канделябры, а также бюсты владельцев Кузьминок были заказаны С. М. Голицыным (Вторым).

Дальнюю половину этажа занимали в прошлом семейные апартаменты: кабинет хозяина, столовая, будуар супруги, спальня и небольшая, так называемая интимная гостиная.

Примыкавший к Гербовому залу кабинет с мраморным камином был заново обставлен мебелью из Кузьминок – тяжелой, обитой тисненой кожей. Во вкусе конца прошлого века цветастые турецкие ковры покрывали полы и стены. Здесь же традиционный для аристократического кабинета арсенал – кинжалы, пистолеты, старинвые ружья, охотничьи рога. На тумбочках возле диванов – японские и китайские вазы, настольные часы. Свободные участки стен были заняты маленькими французскими гравюрами, эстампами, фотографиями. Эти предметы не были связаны стилистически, но, хотя и подобрались случайно, прекрасно обрисовывали атмосферу быта богатого владельца.

Более цельное впечатление производила примыкавшая к Гербовому залу Красная гостиная, где стояла ампирная мебель начала XIX века. Однако на стенах, уже в более поздние времена, появились маленькие картинки в основном с видами Швейцарии.

Б угловой столовой обращала на себя внимание тяжелая люстра с рожками для свечей. На виду стоял и шкаф с резными женскими фигурами, где хранилось фамильное серебро и хрустальная посуда.

Располагавшийся в угловой комнате будуар, судя по старому описанию, походил на антикварную лавку. Здесь были «два шкапчика с вставками из разноцветных камней, прелестный ампирный гарнитур, наборный комодик XVIII столетня, угловые шкафы и несколько кресел с ручками в виде крылатых сфинксов». Фарфоровыми статуэтками здесь были уставлены все плоскости – столы, полки, столешницы, крышки шкафов. Матово белел на стене подаренный еще фавориту мраморный овальный барельеф Екатерины II, а рядом написанные в светлых красках портреты Павла I и императрицы Марии Федоровны (копии с полотен Рослина). Вперемежку с ними висели поздние жанровые портреты семейства Голицыных.

Будуар через небольшое, теперь уже исчезнувшее при перестройке здания помещение сообщался со спальней. В этой круглой проходной комнате потолок был расписан цветами. Отсюда другая дверь вела на дальнюю лестницу. В спальню можно было попасть и иным путем – из гостиной, которая сообщалась с Гербовым залом.

В конце XIX века застеклили примыкавшие к дворцу крылья-веранды. Вход в них тогда был через двери со стороны парадного двора, которые при реставрации ликвидированы. Попасть в веранды можно теперь лишь из общего коридора. В партере, перед южным фасадом дворца, на месте клумбы стоял чугунный фонтан с двумя расположенными одна над другой чашами. Эти и другие чугунные сооружения, привезенные с уральских заводов С. М. Голицына, не дошли до нашего времени.

Последний владелец приложил немало усилий, чтобы благоустроить Дубровицы. Делалось это прежде всего в расчете на состоятельных дачников, которым была предоставлена часть усадьбы. Доходами Голицын рассчитывал покрыть расходы на содержание многочисленного штата дворовой челяди. Для размещения дачников приспособили стоявшие на границе парка хозяйственные постройки, а затем уже ближе ко дворцу построили дома, обращенные верандами к Десне; от парка их отделяли небольшие палисадники. Эти дачи в несколько перестроенном виде сохранились и по сей день.

В ту пору регулярная планировка посадок была нарушена. Ныне просматривается лишь центральная аллея, которая начиналась от разобранных ворот со львами и вела к бывшим хозяйственным постройкам. В центре парка через аллею был переброшен чугунный мостик в виде арки. Об этом интересном парковом сооружении напоминают лишь оплывшие насыпи под опоры.