Джейн Хокинг - Быть Хокингом

Естественно, имя Стивена было полезнее, чем мое. Это оказался тяжелый удар. Как я и подозревала, вне брака и отдельно от Стивена я была никем.

Бóльшую часть времени, которое прежде уходило на беготню по дому, выполнение желаний Стивена, расселение его сиделок, организацию графика дежурств, ответы на телефонные звонки недовольных медсестер и организацию приемов, я посвятила работе над этой книгой. В процессе ее написания и составления словаря я научилась – как и Стивен в период после критической болезни – использовать компьютер. Как бы я хотела, чтобы компьютер был доступен в годы работы над моей диссертацией! Компьютер и принтер были великодушными прощальными подарками от Стивена. Я так никогда и не смогла понять, зачем он их купил, но я подозревала, что это был типичный поступок для человека в состоянии замешательства, в котором он оказался и которое, как и всегда, он не признавал в силу чрезмерной гордости и сдержанности. Однако я оценила эти вещи по достоинству, так как без них я никогда не смогла бы составить словарь полезных терминов. Несмотря на то что французская тема проекта бесконечно развлекала и стимулировала меня на исследования и написание, публикация была чревата трудностями, так как в наивности своей я попала в нечистые руки. Симпатичный на вид литературный агент взял книгу в работу, но на самом деле, как и многие другие, он был заинтересован только в мемуарах.

Несмотря на изворотливость литературных агентов, новости о нашем расставании, к счастью, оставались тайной для прессы в течение нескольких месяцев. Так как они не попали в заголовки таблоидов, нам был дан полезный период отсрочки. Это заточение позволило нам со Стивеном попытаться вывести наши отношения на новый уровень без назойливого внимания медиа. Мы могли видеться как старые друзья, уже не испытывая стресса от ежедневных споров, которые омрачали наши отношения: он мог приезжать на Вест-роуд, чтобы навестить Тима в обед, где мы могли обсуждать семейные дела спокойно и осмысленно. Было странно только одно: он жил в другом месте с другой женщиной.

Пресса в конце концов узнала о нашем расставании в буквальном смысле из-за несчастного случая. Однажды вечером, когда Стивен возвращался к себе в квартиру, его и дежурную сиделку (не Элейн) сбило несущееся на большой скорости такси. Инвалидная коляска перевернулась, и он остался лежать на дороге в темноте. Он чудом выжил и отделался лишь сломанным плечом, пробыв пару дней в больнице. Пресса неизбежно узнала об этом, и, естественно, ей хотелось узнать, почему он больше не жил на Вест-роуд. Репортеры и фотографы, особенно из таблоидов, окружили дом как свора лающих гончих, чуя скандал и пугая нас с Тимом. На нас охотились. Благодаря здравомыслию привратника колледжа их пустили по ложному следу, и Джонатан, о чьем существовании они не знали, смог убежать через заднюю дверь.

Как только новости о том, что мы живем отдельно, стали достоянием общественности, колледж, не теряя ни минуты, отправил к нам их финансиста, чтобы выяснить, когда мы уедем из дома. Этот человек выразился довольно ясно: колледж больше не обязан предоставлять жилье семье, если Стивен, с которым колледж заключил соглашение, больше там не живет. Он решительно вручил мне предупреждение о необходимости освободить квартиру. У меня не было ни сил протестовать, ни желания бороться. Накануне мог бы быть – в общем-то и был – день двадцать пятой годовщины нашей свадьбы. В то июльское утро понедельника мне ясно дали понять, что все, что произошло за эти двадцать пять лет, больше ни для кого не имело значения. Все записи были стерты. Этих лет вообще могло бы и не быть. Только Стивен имел значение. Ни я, ни дети не играли никакой роли. Мне было велено убираться вон, и нас фактически выбросили на улицу. Пришла пора встретить новую реальность.

В качестве единственной уступки нам любезно предоставили один год на приведение дел в порядок. Это было особенно важно для Тима, который поступил в школу при Королевском колледже, находившуюся буквально через дорогу от нас, и по невероятной иронии судьбы нам пришлось бы переезжать, когда он только что поступил в школу менее чем в пяти минутах ходьбы от нашей двери. Еще одним преимуществом школы для Тима было то, что его друг Артур тоже там учился, поэтому, какие бы потрясения ни происходили дома, он мог рассчитывать на ежедневную встречу с лучшим другом. На самом деле Тим виделся с Артуром не только в школе, но и дома, так как на следующие два года Артур переехал жить к нам. Все были очень этому рады. Артур стал частью нашей семьи и оказывал Тиму неоценимую моральную поддержку в трудные и переменчивые времена.