Таня Перес - Дитя дорог

– Как всегда, – говорю я. – Приношу воду из колодца, а потом сажусь в угол и жду, пока день закончится.

– Завтра праздник!

– А! А! Да.

Понятия не имею что за праздник, попробую не открывать свое незнание.

– Я сам принесу воду! – героически заявляет он. – Ты красиво оденься и пойди проведать свою акушерку.

Я ему рассказала о ней только хорошие вещи.

– Я знаю, что ты не жидовка, – говорит он потихоньку. – Ты не должна быть тут в лагере. Все это знают, но нельзя, чтобы это вылетело изо рта, понимаешь?! Плутоньер не может признаться в своей ошибке. Ты можешь идти, я тебя прикрою, даже завтра и послезавтра. Иди туда, чтобы тебя помыли, постригли и сделали все, что тебе надо. Но помни, что с темнотой ты должна вернуться. Если наши полицейские, которые следят за жидами, тебя не найдут это очень плохо кончится, поняла?

– Поняла!

На следующий день я встаю очень рано и направляюсь к акушерке. Еще темно. Никто меня не видит. Снег почти совсем растаял. Но земля, еще замерзшая как камень. После часа дороги я дохожу до дома акушерки. Никого нет во дворе, а печка на дворе конечно не горит. Наверно печка горит внутри, я чувствую запах дыма. Я ищу комнату Стасика. Смотрю через окно. Стасик не спит. Я стучу ногтем по стеклу окна.

– Стась, Стась! Станислав! Открой уже, наконец, окно!

Стас прилипает носом к стеклу, его глаза выходят из орбит, рот у него открыт и он шепчет, но я не слышу, хотя понимаю:

– Боже Матка Стаховенска!

– Это я, Таня! Открой уже окно!

Он читает по моим губам, открывает окно, затаскивает меня за воротник, и ставит посреди комнаты.

– Ой! – говорит Стасик. – Ты наверно полна вшей, блох и всякой другой грязи, от тебя идет ужасный запах, моя бедняжка! Я тебе сейчас же сделаю ванну и дам тебе одежду этой страшной старухи.

– Что ее здесь нет?

– Нет, нет! Она спит в одной деревне. Там две роженицы. Ты можешь здесь остаться даже на два дня.

– Я не могу. Я должна быть вечером дома.

– «Дома»?! Что такое «дома»?

– Ну, в лагере, я там сплю на полу.

– Ты выглядишь ужасно, пойдем на кухню, я подогрею тебе молоко и большой кусок хлеба.

Мы заходим на кухню, это и столовая, и кухня, и гостиная и даже «библиотека», все в одной комнате. Без церемоний Стасик меня раздевает, с большим удовлетворением он бросает все мое «белье» прямо в мусор на дворе. Осматривает свои руки, а потом кладет мое верхнее пальто, мой шерстяной свитер, не знаю, как он у меня появился, и мою длинную юбку прямо в горячую печь. Стасик смотрит на меня с удовлетворением, пока я стояла в «натуре».

– Это убьет вшей и все остальное! – торжественно заявляет Стасик.

– Я надеюсь, что это не убьет мое пальто!

– Не бойся! Я уже делал так, это все мне известно! – заявляет мой ближайший друг. – Залезай в горячую воду.

Без стыда я залезаю в большое корыто, наполненное горячей водой. Стасик не смотрит на меня, но бросает большой кусок мыла прямо в воду. Я плескаюсь в корыте долгое время. Чувствую себя изумительно.

– Не выходи из воды. Возьми ножницы и состриги свои длинные волосы, я не хочу их трогать.

– Я не хочу стричь волосы. – Умоляю я.

– Стриги, дура!

Я стрегу. Волосы падают в корыто. Стасик следит за мной орлиными глазами. Когда я заканчиваю, он бросает мне простыню, которая должна заменить банный халат. Я выхожу из воды. Он тащит корыто медленно-медленно через двор и осторожно выливает воду. Он стоит во дворе и ждет пока, я оденусь в белье нашего общего врага. О, чулки из шерсти!!! Как я удивлена! Эта маленькая одежда точно на меня!

– Ты можешь зайти. – Кричу.

Стасик входит, открывает рот и смотрит на меня с удивлением.

– Я не верю. Это ты, Танька? Ты похожа на мальчишку!

– Почему тебе вдруг стало важно, на кого я похожа? Перестань смеяться надо мной!

– Ну, пошли пить молоко, я тебе нагрею.

– Стась, скажи, а мое пальто и шапочка не сгорят в печке?

– Если и сгорят, то я тебе дам другие.

– Что? Эти вещи принадлежат акушерке? Она толста как корова!

– Да, нет! Конечно нет, это не ее, не волнуйся. Она получает мешки одежды для нуждающихся. Я тебе дам еще «домой», как ты называешь эту противную дыру, в которой ты живешь.

– А она то не заметит, что ей чего-то не хватает?

– А, нет, тут лежат мешки на мешках с вещами. Сиди, пей молоко, а я дам тебе хлеб прямо из печки.

Стасик принес сливочного масла, он мажет мне его на хлеб и смотрит, как я его с удовольствием поедаю.

Я наслаждалась всем, у меня нет слов, чтобы объяснит мое чувство облегчения.