Таня Перес - Дитя дорог

Мы пошли пешком. Мне было трудно. Акушерка, наконец, перестала говорить. Через час очень тяжелой, для меня, «прогулки», мы подошли к ее дому.

Дом был похож на все остальные дома. Но с черепичной крышей. Большой двор, справа курятник. Посреди двора стояла печь. На ней висели кастрюли и сковородки. Рядом стояли две скамейки.

– Здесь вы готовите?

– Да, летом.

– А где зимой?

– Как и все, в печке, которая стоит в центральной комнате. Ты тоже будешь готовить. Ты тоже, ты тоже. У меня ты не будешь бездельничать, как в больнице. Научишься работать! Подожди, вот придет зима, и ты увидишь! Ты всему у меня научишься!

Эти угрозы были сказаны с фальшивым смехом. Холод пробежал у меня по спине. Большая собака, похожая на волка, подошла ко мне. Положила лапы мне на плечи и стала лизать мне лицо. Я обняла ее.

– Хорошо, что ты здесь – говорю я псу. – Я не буду одна.

Акушерка рассмеялась.

– Какой же ты клоун! А я что? Никто?!

Я молчу. Вдруг я замечаю светловолосого мальчика выше меня на пол головы.

– А это кто? – спрашиваю.

– Это? Стасик. Стасик, подойди, познакомься с Таней. Не стесняйся.

Стасик стоял во дворе, далеко от меня. Склоняя голову, он недоверчиво смотрел на меня. Я подошла к нему, счастливая, что у меня есть с кем поговорить, и я не буду одна.

– Привет, Стасик. Я Таня. Давай дружить?

Стасик не ответил. Он стеснялся и совсем не был рад моему появлению.

– Вы познакомились? – сладеньким голосом сказала Евдокия Ивановна. – Стасик, разведи огонь в печке. Надо готовить суп.

Стасик, не отвечая, подбежал к печке и начал разжигать огонь. Он работал с большой точностью. По его плечам я заметила, что он боится хозяйки дома. Мы вошли в дом. Дом был прибран точно так же, как и другие дома. Большая комната, в которой печка и кровать рядом, напротив входа. По середине стоит большой и тяжелый стол. Рядом с ним две лавки. На правой стене полка с книгами. В левом окно, а под ним небольшая деревянная кровать.

– Ты будешь спать здесь, – заявила акушерка.

Я заметила, что ее тон стал другим. Теперь она раздавала приказы. Справа от входа были еще две комнаты. Одна из них была комната акушерки. Слева были «холодные комнаты». Там хранились молоко, овощи и разные продукты.

– Как хорошо, у вас есть книги. Я очень люблю книги.

– Я знаю. – Сказала акушерка. – Я знаю. Но здесь у тебя не будет времени читать. У меня тебе надо будет работать весь день, чтобы заслужить свой обед. У нас едят два раза в день. Утром пьем стакан молока и идем работать. В обед овощи и хлеб. И вечером, после работы, мы едим суп и идем спать.

– Это очень много, – говорю я, чтобы что-то сказать.

– Теперь отдыхай.

Улыбки исчезли. Она собрала кое-какие вещи и вышла, не сказав ни слова. Я слышала, как она кричит:

– Стасик, Стасик! Не теряй время! Ты поставил суп? Иди собирать огурцы! Когда я вернусь, мы их засолим.

Я лежала на предназначенной для меня кровати, смотрела в потолок и пыталась думать. В этом доме все чужое и неприятное, кроме пса, конечно же. Через некоторое время я встала и пошла в огород. Там я нашла Стасика, который срывал огурцы и клал их аккуратно в корзину.

– Помоги мне собирать. – Сказал он, не смотря на меня.

– Тогда у нас потом будет время посидеть дома и поговорить? Я хочу кое-что понять.

Я начала собирать. Проблема была в том, что нужно было стоять. Мне было тяжело. Каждый раз мне надо было садиться на землю и отдыхать. Стасик, наверно, понял мое положение и сказал:

– Уже достаточно огурцов. Хватит на десять банок. Ей больше не надо.

– Зачем она это делает? – спрашиваю.

– Она их продает. Люди у нее покупают. Она из всего извлекает выгоду. – Нахмурившись, говорит Стасик.

– Правда, что ты ее не любишь? Правда?

Стасик смеется.

– Не люблю?! Я ее ненавижу. Подлая ханжа! Делает вид, что она верит в бога. Делает вид, что она хорошая. Молится целыми днями и таскает меня в церковь.

– Тебя тоже она таскает?

– Ох! Целыми днями я торчу в этой церкви. И говорю молитвы, которые я ненавижу. Это не мои молитвы и церковь не моя.

– Что значит не твоя?

– Ты не христианин?

– Я больше христианин, чем многие! Я католик! У нас церковь – это церковь!

– Я ничего не понимаю. Каждая церковь – это церковь.

– Ты маленькая и глупая. Есть разные.

Я не верила своим ушам. Это странно. Попробую аккуратно спросить:

– Стасик, а что такое католик?

– Это как православный, но у нас другие праздники. Наши священники не женятся, как эти, с Украины, у которых жены и куча детей! Наши священники – святые.