Дэвид Шилдс - Сэлинджер

Джей Мартин: Когда судья перед вынесением приговора спросил Чэпмена, не хочет ли тот сказать суду что-либо, что могло бы повлиять на приговор, наступил драматический момент. Судья спрашивал о возможных объяснениях поступка Чэпмена. И Чэпмен ответил: «Да». Он хотел принести обет молчания, но сначала желал высказаться от всего сердца. Бог позволил ему стать Холденом Колфилдом и говорить словами Холдена. Он убил фальшь. Он убил зло. ОН избавлял мир от смерти. Он был тем, кто ловит заблудившихся – заблудших – во ржи.

Выступая в суде, Чэпмен говорил словами, взятыми прямо из «Над пропастью во ржи», только он пересказывал эти слова так, словно это были его собственные слова, точно выражавшие позицию, к которой он сам пришел. «Я продолжал воображать всех маленьких детей, которые играли в какую-то игру на большом ржаном поле, и все такое. Тысячи маленьких детей. И рядом с ними нет ни одного взрослого, ни одного, кроме меня. А я стою на краю какой-то ужасной скалы. И должен ловить всех, кто вот-вот упадет с этой скалы. Я хочу сказать, ловить детей, если они подбегают к краю, а они ведь не смотрят, куда бегут. Я должен был появиться откуда-то и поймать их. Вот все, что я весь день делал. Я был просто человеком, ловящим детей во ржи, и всё. Я знаю, что это безумие, но это было единственным, что мне действительно нравилось делать». Стать Холденом – вот то единственное, что хотел делать Чэпмен. Он срежиссировал свое выступление так, словно сам был Холденом Колфилдом, поскольку он считал себя Холденом. Это были последние слова, произнесенные Чэпменом в суде.

Последнее показание Чэпмена сводилось к следующему: сам он перестал существовать. Он подтвердил это и в письме жене. Он перестал существовать как Марк Дэвид Чэпмен. Свою подлинную личность он нашел в романе Сэлинджера.

У Холдена Чэпмен заимствовал противоположность свободы. Он идентифицировал себя с Холденом настолько сильно, что эта идентификация стала автоматической и независимой. Она дала Чэпмену личность, которой раньше у него не было. Чэпмен должен был сделать то, чего не сделал Сэлинджер и не сделал Холден: он дошел до конца. Роман «Над пропастью во ржи» не был написан как опасная книга. По замыслу автора, это должно было стать исцеляющей книгой.

Марк Дэвид Чэпмен(выдержка из письма Стивену Спиро, 15 января 1983 года):

Вы прочли «Над пропастью во ржи»? Знаю, это поможет вам лучше понять ответ на ваш вопрос. «Над пропастью во ржи» – заявление, декларация. Возможно, я забыл сказать вам, что я подчеркнул слово «это», так что читать следует: «Это мое заявление», под словом «это» я имею в виду книгу. Вы видели когда-нибудь то, что я послал в New York Times 9 февраля 1981 года? [В тот день в газете было опубликовано письмо Чэпмена] . В этом письме есть дополнительные объяснения того, что произошло 8 декабря 1980 года. Я предоставлю вам самому решить, был ли мистер Леннон подделкой или нет. Его собственные слова изрешетили цель его жизни. Если вы копнете глубже и не станете обожествлять его, то там сказано все. Да, Леннон был подделкой высочайшей пробы, и были другие люди, которые могли бы служить той же цели и служили ей [563].

Дж. Рейд Мелой: Холден Колфилд не был убийцей. Однако психопатология Марка Дэвида Чэпмена позволила ему извратить смысл книги и вырвать из текста то, с чем он мог идентифицировать себя, и что каким-то образом привело его к убийству Джона Леннона. Чэпмен уверовал в то, что он – Холден Колфилд своего поколения, и что он мог спасти это поколение. Это – чистая мания величия, которую называют патологическим нарциссизмом: человек в своем собственном сознании становится легендой. Побуждением, инструментом и мотивом была агрессия, связанная с нарциссизмом такого рода.

Джей Мартин: Когда Сэлинджер писал «Над пропастью во ржи», он определенно хотел только одного – написать хорошую книгу, книгу, которую, как сказал Сэлинджер, надо было написать. Эффект того, что Сэлинджер вложил в героя свое собственное недовольство, сделал героя книги доступным миллионам людей. Из этих многих миллионов несколько человек, возможно, восприняли книгу более серьезно, более драматично, чем нормальный читатель, который просто скажет: «Это интересная книга».

Марк Дэвид Чэпмен:Со смерью Джона Леннона это не закончилось. Знаете, вы продолжаете снова и снова платить за это, когда слышите о смерти какой-нибудь знаменитости. Возможно, они прочли «Над пропастью во ржи», как Джон Хинкли [564].