Дэвид Шилдс - Сэлинджер

Марк Дэвид Чэпмен: Я никогда не хотел причинять кому-либо боль, мои друзья подтвердят вам это. Во мне две части. Бо`льшая часть очень добра. Это вам скажут дети, с которыми я работал. Но во мне есть какая-то малая частица, которую невозможно понять… Я не хотел никого убивать и действительно не знаю, почему я это сделал. Я долгое время боролся с этой малой частью моего существа. Но на несколько секунд эта часть взяла верх. Я просил Бога о помощи, но мы ответственны за свои поступки. У меня нет счетов с Джоном Ленноном, и нет возражений против чего-либо, что он делал в музыке, или против его личных убеждений. Я приехал в Нью-Йорк примерно пять недель назад, приехал с Гавайев, и большая часть меня не хотела стрелять в Леннона. Я вернулся на Гавайи и попытался избавиться от меньшей части моего «я», но не смог. Тогда я вернулся в Нью-Йорк [6 декабря Чэпмен прилетел в Нью-Йорк из Гонолулу] в пятницу, 5 декабря 1980 года. Я остановился в общежитии Христианской ассоциации молодых людей на 62-й улице, где провел ночь. Потом я отправился в «Шератон-Центр» на Седьмой авеню. Сегодня утром я пошел в книжный магазин и купил «Над пропастью во ржи».

Я уверен, что бо`льшая часть меня – это Холден Колфилд, герой этой книги. А меньшая часть меня, должно быть, дьявол. Я пошел к зданию под названием «Дакота». Я простоял там до тех пор, пока Леннон не вышел, и попросил его подписать мне альбом.

В то время победила большая часть моего «я», и я хотел вернуться в отель, но не смог. Я ждал возвращения Леннона. Он приехал на машине. Сначала мимо меня прошла Йоко, и я поздоровался. Я не хотел причинять ей зла. Потом подошел Леннон, взглянул на меня и узнал меня. Я вытащил пистолет из кармана плаща и выстрелил в Леннона. Не могу поверить, что смог сделать это. Я просто стоял там, сжимая книгу. Бежать я не хотел. Куда делся пистолет, я не знаю, помню только, что Хосе отбросил его. Хосе кричал и говорил мне уходить. Я так виноват перед Хосе. Потом появилась полиция. Мне велели упереться руками в стену и надели на меня наручники [561].

Стивен Спиро: Меня вот что приводит в недоумение: эти люди следуют этой книге так, словно это Библия, указующая путь к достижению чего-то в жизни. А этот малый был запутавшимся подростком, который приехал в Нью-Йорк и предавался разным фантазиям. Не думаю, чтобы Дж. Д. Сэлинджер предполагал, что его мысли побудят кого-то причинить вред другому человеку. Марк Дэвид Чэпмен изображает себя тем, кто ловит во ржи детишек, чтобы они не упали со скалы, когда перебегут поле. Он хотел останавливать детей и спасть их. Но я не понимаю, каким образом это желание привело его к смертоубийству.

Сделанный в зале суда рисунок: Марк Дэвид Чэпмен заявляет, что доводы в его защиту можно найти в романе «Над пропастью во ржи».

Дэвид Шилдс: После того, как его обвинили в убийстве второй степени, Чэпмен в январе 1981 года решил использовать процесс для оглашения своей трактовки «Над пропастью во ржи». Чэпмен сказал своему защитнику Джонатану Марксу, что Бог велел ему признать себя виновным. Через две недели, 22 июня, судья Деннис Эдвардс в начале судебного процесса допросил Чэпмена и счел его вменяемым. Эдвардс принял признание вины и 24 августа приговорил Чэпмена к тюремному заключению на срок от 20 лет до пожизненного.

Стивен Спиро: Марк Дэвид Чэпмен написал мне письмо, в котором призвал меня прочитать «Над пропастью во ржи» для того, чтобы понять причины совершения им убийства.

Марк Дэвид Чэпмен(выдержка из письма Стивену Спиро, 28 января 1983 года):

Причина, по которой я захотел написать вам, заключается в том, что с момента моего ареста я чувствую близость с вами. Такое могло бы случиться с Холденом Колфилдом. Если вы знакомы с ним и книгой «Над пропастью во ржи», перечитайте, пожалуйста, книгу. Она объяснит многое из того, что произошло вечером 8 декабря. Ответить на ваш вопрос, что я имел в виду, написав: «Это мое заявление», я могу только так. Помните молодую женщину из Сайгона, которая искалечила себя во время войны во Вьетнаме? Помнится, ее звали Нхат Чи Май. Она настолько сильно верила в цель, что решила покончить с собой, лишь бы не жить в фальшивом мире. Такой ее сделала чертова война. Какая благородная женщина. О ней слагали стихи. О ней и о ее стремлении жить в соответствии с ее убеждениями. Это было заявлением, которое она оставила миру. «Над пропастью во ржи» – мое заявление. Это невероятная книга [562].