Клод Дюфрен - Великие любовники

С приходом большого успеха семья стала жить богаче, но продолжала распадаться. Возбуждение от «битвы за “Эрнани”» спало, и повседневная жизнь безжалостно продолжила свое дело. 18 июля 1830 года Адель произвела на свет своего последнего ребенка, девочку, названную, как и она, Адель. Под предлогом, что она больше не желает иметь детей, супруга запретила Виктору переступать порог спальни. Тогда он узнал истинную природу чувств Сент-Бева к его жене и, разумеется, то, что Адель отвечала ему взаимностью. От мужчины, который за несколько лет до этого становился дыбом при мысли о том, что порыв ветра мог обнажить лодыжку его возлюбленной, можно было ожидать взрыва негодования, насилия… Но ничего подобного не произошло. Он, наоборот, постарался окружить соперника вниманием, чтобы помешать наступлению неизбежного во имя этой дружбы. И снова муза выразила охватившую его печаль:

Это были последние стихи, на которые Виктора вдохновила Адель. С той поры в своих стихах, вспоминая о ней, он прославляет подругу, мать, спутницу в счастье и горе, но никогда больше как нежно любимую женщину, страстно желанную любовницу. В 1831 году еще не стихли восторженные отзывы по поводу «Эрнани», а уже приближался успех «Собора Парижской Богоматери» [11]. Но этот успех на профессиональном поприще совпал с неизбежным разрывом супругов. Если верить великолепной книге Андре Бильи, которую он написал о Сент-Беве, то именно в сентябре «маленький человечек» познал наконец высшее блаженство. «Сент-Бев, – пишет Бильи, – казалось, добился от Адель того, о чем так страстно просил целых два года путем вздохов и стенаний…» Письма Адель к Сент-Беву подтверждают его слова: «Вы ничем не обязаны мне за то, что я вам дала, – писала она, – только я могла принять решение отказать вам…» Хотите еще один образчик любовной прозы мадам Гюго? Вот этот ясно говорит об успехе Сент-Бева: «Если бы я могла пролить мою кровь по капле, чтобы сделать из них для тебя живой щит, я не стала бы ни минуты колебаться…»

Адель не ограничивалась словами, она предоставила своему «милому ангелу», как она его называла, свой кошелек, чтобы он снял укромный уголок для их любовных свиданий. Писатель принял эти деньги, зная, что их ей дал муж, только потому, что был беден и жил вместе с матерью. Этот дом вовсе не годился для наслаждений с замужней женщиной. Но все равно этот поступок показывает этого человека в неприглядном свете.

Известна ли была поэту вся глубина его несчастья? С уверенностью ничего сказать нельзя. Конечно же он знал, что жена испытывала чувственное влечение к сопернику, но в его глазах Адель все еще продолжала оставаться умной девочкой, и он отказывался верить, что она сможет перейти Рубикон.

Однако…

В то время когда лодку семейства Гюго трепала буря неурядиц, корабль королевской власти также был во власти политических штормов. Продемонстрировав удивительное незнание Франции и французов и неспособность выработать стратегию дальнейшего развития государства, Карл X уступил трон своему кузену Луи Филиппу Орлеанскому, чтобы не допустить установления республиканского строя, к которому страна еще не была готова. Смена режима предоставила поэту случай в очередной раз проявить образец политической изворотливости: из легитимиста он сразу же превратился в орлеаниста. Если говорить честно, то эта метаморфоза происходила поэтапно, но спустя несколько лет Виктор стал одним из любимцев новой власти. В это же время к доходам драматурга добавились доходы писателя, семья окончательно забыла про стесненный в деньгах образ жизни, о чем свидетельствовал ее переезд в большую шикарную квартиру на площади Руаяль – теперь она называется площадью Вогезов. Сент-Бев тоже переехал, сняв комнату в гостинице «Сент-Поль», что давало Адель возможность приходить к любовнику пешком, едва только муж отлучался из дома.

Нет никакого сомнения в том, что Виктору ее похождения были известны, но он все-таки понимал, что теперь не сможет вновь завоевать сердце жены. И тогда он, естественно, начал более внимательно поглядывать на других женщин. А уж женщин-то вокруг него увивалось огромное количество, начиная с актрис, которые играли в его пьесах или пьесах собрата по перу и личного друга Александра Дюма. Так, в один прекрасный день 1838 года он встретил Жюльетту Друэ [12]: