Пеле - Исповедь влюбленного в жизнь

Я нанял адвокатов и был готов бороться. Но у меня совсем не было опыта в таких делах – прежде я сражался только на поле. А теперь мне нужно было защитить сына. Задача была трудной, но другого выхода я не видел. В то время я прежде всего был отцом Эдиньо, а уже во вторую очередь Пеле. Я выступил перед камерами и дал интервью, которое от меня ждали как в Бразилии, так и по всему миру. Мои слова о случившемся тогда были столь же важны, как и мой тысячный гол. Не все в жизни так легко, как кажется: больше всего в тот день мне хотелось спрятаться, убежать ото всего, поплакать в маминых объятиях или положить голову на плечо жены. Я хотел, чтобы все мои дети были рядом, и я отчаянно желал, чтобы с нами был и Эдиньо. Я мечтал обнять его и объяснить, что все мы часто ошибаемся, но несмотря ни на что я верю в него и постараюсь помочь ему все преодолеть.

Ради Эдиньо я должен был собрать волю в кулак и, прежде чем отправиться к прессе, я подумал о том, как прекрасна была моя жизнь, как часто я разговаривал с журналистами о всех тех хороших новостях, что я принес Бразилии, – стране, столь влюбленной в футбол, что ко мне там относились, как к идолу. В моей голове появился план, и я быстро понял, что именно это я и должен был делать. Это было очень важно в контексте моей борьбы с наркотиками и алкоголизмом, которая продолжается и сейчас, и, я надеюсь, что однажды смогу одержать победу. Употребление наркотических веществ – тема деликатная и непростая, но наркотики подобны неизлечимому раку, уничтожающему наше общество. Но я верю, что их потребление можно сократить, и я буду бороться за это до конца своих дней.

В конце концов, Эдиньо перевели в исправительную колонию в Тремембе, поближе к дому. Я продолжал путешествовать, не только из-за того, что у меня были определенные обязательства и я хотел распространить идею отказа от наркотиков по всему миру, но и потому, что мне было необходимо себя чем-то занять. Так время летело быстрее, и я не мог останавливать свою обычную жизнь, не мог поддаться слабости и сдаться. Я понимал, что никто не проживет мою жизнь за меня, и я не мог сделать это за кого-то, как бы я этого ни хотел.

Как только Эдиньо перевели в колонию в Тремембе, я немедленно разузнал все о ней. Меня заверили, что мой сын стал ближе к нам; теперь он содержался в более приличном месте, где были предусмотрены разнообразные виды деятельности для заключенных. Эдиньо могли посещать его дочки, не получая при этом травму от созерцания тюрьмы строгого режима, – туда их никогда не приводили по просьбе Эдиньо. Конечно, место было не идеально, но после того как я увидел сына в более щадящих условиях, мне стало гораздо спокойнее.

Некоторое время я корил себя, но вскоре осознал, что не могу взять вину на себя одного. Я уезжал ради своей профессии, в погоне за удовлетворением, целью и мечтой. Я погружался во все, чем занимался. Единственное, чего не хватало Эдиньо и моим детям, – это моего постоянного присутствия, что можно ожидать от такого занятого отца. Я сожалел об этом, но то были неизбежные последствия моей работы. Да, я сам сделал этот выбор, но от этого было не легче. Но я знал, что больше моя семья не нуждалась ни в чем.

Я не осуждал сына. Я отчаянно хотел, чтобы его оправдали и освободили, чтобы он мог вернуться к нормальной жизни, но это не зависело от меня – от Пеле, от Эдсона. Теперь только суд мог рассмотреть доказательства и решить, что он был невиновен и никак не связан с беспринципными друзьями, занимавшимися распространением наркотиков, – ведь самого того факта, что у него были такие друзья, было не достаточно для того, чтобы держать его за решеткой. Я просто молил Бога присмотреть за ним, как он всегда присматривал за мной.

Эта печальная история причинила мне столько горя, заставила задать себе немало вопросов. Но я не сомневался в том, что Бог будет освещать мой путь, как и всегда. Если он послал мне эту боль, то только потому, что знал, что я смогу с ней справиться; он знает, что у меня сердце спортсмена, тройное сердце Трес-Корасойнса, и оно сможет вынести эти страдания. Я также верю, что мы должны принимать такие испытания, когда они выпадают на нашу долю, и пытаться справиться с ними – только так мы можем облегчить страдания. Нет никакого смысла в бессонных ночах, в горьких рыданиях, в ненависти к миру.

Что касается меня, сколько раз я сам верил людям, которые меня предавали? Сколько раз я делил дом, семью, мой стол или свободное время с теми, кто завидовал мне, желал мне зла или даже подрывал мое финансовое благополучие? Разочаровываться в друзьях всегда неприятно, но это случается. Я много раз излишне доверял людям, но жизнь постоянно преподносит уроки. Когда я думаю об этом, то понимаю, что все мы ошибаемся.