Пеле - Исповедь влюбленного в жизнь

Отборочный этап прошел легко. Мы играли в шести матчах и одержали победу в каждом. Я забил шесть голов, включая один-единственный победный гол в матче против Парагвая, что обеспечило нам путевку в Мексику. Наша сила заключалась в том, что костяк команды остался неизменным, таким, каким его сделал Салданья. Около полутора лет мы играли бок о бок, и мы отлично понимали друг друга. В те времена сборные обычно собирались примерно за два месяца до Чемпионата мира. Но мы долго играли вместе. Думаю, это дало нам огромное преимущество, и благодаря этому команда 1970 года стала лучшей сборной в истории.

Процесс подготовки был очень профессионально организован. Загалло привлек, например, Клаудио Коутиньо и Карлоса Алберто Паррейру (который позже сам стал тренером и привел свою команду к победе на Чемпионате мира 1994 года). Перед началом турнира мы провели в Мексике три недели, чтобы привыкнуть к жаре. Несмотря на ужасное пекло, мы переносили зной легче европейцев, и акклиматизация прошла быстрее, чем рассчитывало наше руководство. Нас тщательно охраняли – когда в полицию Мексики сообщили, что готовится мое похищение, они даже арестовали венесуэльца, который, по их словам, и был главарем. С тех пор полиция стала серьезнее относиться к охране тренировочных лагерей Бразилии и других команд нашей группы, в которую входили Англия, Чехословакия и Румыния.

Мы использовали современные технологические достижения. Дизайн наших футболок был изменен, и теперь у ворота не скапливался пот, а форма каждого игрока изготавливалась по его параметрам. Чтобы добиться этого, провели уникальное исследование – оно было настолько замысловатым, а специалисты так детально проанализировали физиологию каждого футболиста, что над нами даже посмеивались, вероятно, считая, что мы слишком акцентируем внимание на мелочах. Но все и на самом деле было серьезно. Более 90 000 000 человек дома рассчитывали на то, что мы привезем кубок. После катастрофы 1966 года мы могли проиграть только сильнейшей команде, но ни в коем случае не из-за недостаточной подготовки или слабой тактики.

Мы регулярно собирались все вместе, и помню, как на одном из первых собраний я говорил о нашем долге. Отчасти я хотел напомнить более юным игрокам о том, что они приехали работать, а не развлекаться. Как всегда, Загалло меня очень поддерживал.

Еще одним ключевым фактором всей кампании стали молитвы. На протяжении турнира мы молились почти каждый день, обычно после ужина. Но это был необязательный ритуал, не все из нас даже были католиками. Началось все с того, что я разговаривал с Бразилией по телефону, и Роуз мне рассказала о том, что вся семья собиралась, чтобы помолиться за нас. Мне очень понравилась эта мысль, и я даже прослезился, представив себе, как мы будем молиться всей командой. Сначала я поговорил с Рожерио и Карлосом Алберто. Они тотчас же согласились. Мы поделились нашей идеей с Антонио ду Пассо из руководства, и ему она также понравилась. Затем к нам присоединились Тостао и Пиацца, а также Марио Америко. Всего в делегации было около сорока человек, и постепенно все собрались. Мы каждый день находили, за что помолиться – за больных, за войну во Вьетнаме, за здоровье тех, кто нуждался в наших молитвах. Мы никогда не просили победы на Чемпионате мира. Мы просили только о том, чтобы никто не получил серьезных травм, и об удаче. Я верю, что это сплотило нас. Дух людей просветлел. Мы жили как настоящая семья, мы культивировали взаимоуважение, мы запретили ругательства. Мы все отлично ладили. Как мы могли проиграть?

Я всегда был очень религиозен. Я родом из семьи католиков, я преисполнен веры и всегда ищу Бога на своем пути. В детстве мне разрешали играть с другими мальчишками только после посещения мессы в церкви. Я должен был следовать обычаям, которых придерживались мои родители; будучи ребенком, я уверовал именно благодаря им. Любовь к семье и уважение к людям формирует мою жизнь и дает мне огромную духовную силу. Бог даровал мне талант, и я всегда чувствовал, что должен развивать его во благо. В Чили в 1962 году я ясно осознал, что был простым смертным, выполняющим определенную миссию. Я чувствовал, что, поскольку всем нам суждено умереть, мы должны уважать жизнь, приносить пользу, обращаться с другими так, как мы бы хотели, чтобы они обращались с нами. То, кем я стал, всем, чего я добился, я обязан Богу. Моя вера помогла мне на моем пути. Я признаю все религии, мне абсолютно все равно, каковы их истоки, потому что я верю, что все пути ведут к Богу. Мы должны уважать своих соседей, их веру и их религию, если они не причиняют никому зла.