Пеле - Исповедь влюбленного в жизнь

И вот мы с ее отцом, Гильерме, отплыли в маленькой рыбацкой лодочке, и я рассказал ему о том, что хочу жениться на его дочери. Но вместо того чтобы засиять от радости и крепко меня обнять, он просто кивнул и сказал: «Посмотрим. Я обсужу это с женой, как вернемся». Казалось, вечер никогда не настанет, так долго тянулось время. Но, в конце концов, мы вернулись к ним домой и сообщили доне Идалине новости – слава богу, хоть она этому обрадовалась. Она сказала, что понимает, почему так долго мы не решались на свадьбу. И, наконец, состоялась наша помолвка.

Несколько месяцев спустя в один прекрасный день во время карнавальной недели в 1966 году мы с Роуз поженились. Церемония была очень скромной, мы пригласили всего нескольких друзей – наши с Роуз семьи, свидетелей. Она взяла мою фамилию – Насименту – в дополнение к своей, Шолби.

В прессе ходило много слухов о нашей свадьбе, но почти все они были абсолютной чепухой. Поговаривали, будто венчать нас должен был сам папа римский (хоть мы и встретились с ним во время медового месяца); будто мы пригласили столько гостей, что вынуждены были арендовать стадион «Пакаэмбу» для проведения церемонии. (На самом деле, я сказал Роуз, что если бы мы пригласили всех желающих, то пришлось бы арендовать стадион «Маракана»…) Понятно, что это событие вызывало много кривотолков, но некоторые заходили слишком далеко. Меня очень задели несколько статей, в которых осуждалось то, что я, черный, женился на белой женщине. Расовые различия никогда не были проблемой для нас с Роуз – мы просто любили друг друга – и меня попросту шокировала мысль о том, что на свете существуют журналисты, которые зарабатывают на жизнь подобными комментариями.

Как только стало известно, что церемонию мы будем проводить дома, к нам стали стекаться толпы людей. Но, в конце концов, все улеглось, и мы смогли уехать в медовый месяц. Мы собрались в путешествие по Европе, которое состоялось благодаря немецкому бизнесмену по имени Роланд Эндлер. Он был огромным фанатом «Сантоса» и меня лично и всюду ездил с командой, если у него была такая возможность. Позже его даже избрали заслуженным членом клуба. Эндлер настоял на том, чтобы я позволил ему оплатить наш отдых, а поскольку спорить с ним было бесполезно, мы с Роуз направились в Европу, где сначала провели пару дней в Германии, у него в гостях. Эндлер был очень щедр и оплачивал все наши расходы, мол, это все тоже свадебный подарок. Дошло до того, что мы вовсе перестали заходить в магазины, чтобы никто не подумал, что мы извлекаем из этого положения выгоду. А выбирать было из чего; правда, многое я все равно не мог привезти на родину – например машину. Только проведя в Германии некоторое время, я понял, насколько немцы могут быть эмоциональными и как они любят бразильцев.

Затем мы отправились во Францию и Швейцарию, а потом в Австрию, где мэр Вены оказал нам огромную честь, проведя вторую свадебную церемонию. После мы прибыли в Италию, где попали на прием к папе Павлу VI, о чем Роуз давно мечтала.

В Сантос мы вернулись уставшими, но счастливыми. Казалось, что все было на своих местах – мы с Роуз жили в собственной уютной квартирке; родители устроились в большом доме неподалеку от нас; я хорошо играл и за клуб, и за сборную. Только одно портило это прекрасную картину – загадочная фигура Пепе Гордо, бизнесмена, вместе с которым я несколько лет назад вложил деньги в один сомнительный бизнес. Он присутствовал на нашей свадьбе в роли шафера – я попросил его об этой услуге вскоре после того, как познакомился с ним и доверил ему распоряжаться моими средствами. В то время казалось, что именно такой человек должен быть шафером, но все изменилось. И еще как.

Мы узнали обо всем за несколько месяцев до свадьбы, когда Пепе Гордо пришел ко мне просить денег. Поскольку я передал ему большую часть своих дел, я не понимал, почему он пришел ко мне, и направил его в банк. Оказалось, что он не очень удачно вложил мой капитал, в частности в компанию, занимающуюся поставками строительных материалов, «Sanitária Santista». Я безгранично доверял ему, поэтому не сразу смог в это поверить. Честно говоря, я был поистине шокирован, когда после расспросов Пепе Гордо признался, что закрома Пеле были практически пусты. Все деньги, заработанные таким трудом, все эти контракты с постепенно улучшающимися условиями, все бонусы за победы, все выплаты за использование моего имени – все исчезло. И я не только лишился нескольких сотен тысяч долларов, оказалось, что я был еще и в долгах – в дверь стучались кредиторы.