Николас Рейнольдс - Писатель, моряк, солдат, шпион

В 1930-х гг. Орлов вел необычайно плодотворную деятельность в Западной Европе. Среди его достижений – помощь в создании советской разведсети, в том числе так называемой кембриджской пятерки в составе Кима Филби и других выходцев из британской элиты, использовавших свою безупречную репутацию для проникновения в высшие круги правительства Великобритании [41] Очень хорошее описание кембриджской пятерки см. в Philip Knightley, The Master Spy: The Story of Kim Philby (New York: Knopf, 1989). . В послужном списке у Орлова были также командировка в Соединенные Штаты и работа на руководящий состав аппарата Кремля, где Сталин, который принимал окончательные кадровые решения, наверняка должен был знать его.

НКВД направил Орлова в Испанию в августе 1936 г. с четким заданием. Одной из главных задач была разведывательная и вооруженная поддержка Республики, которая включала в себя подготовку антифашистских добровольческих формирований. Орлов помогал наращивать советское присутствие в Испании, а также влияние Коммунистической партии Испании. Постепенно правительство Испании превращалось в подконтрольный Советам орган. Одновременно НКВД развернуло безжалостные репрессии против местных «троцкистов» (т. е. против тех, у кого были связи с главным соперником Сталина, изгнанным из России Львом Троцким). НКВД в Испании начал преследовать всех, независимо от национальности, кто казался неблагонадежным или мог стать неблагонадежным в будущем. Целью могла стать любая испанская политическая группа вроде анархистов или ультралевых, если она имела собственное, несталинистское видение будущего.

Тем, кто попадал под подозрение, грозил арест, допрос, пытки и расстрел нередко в одном из собственных объектов резидентуры. Английский скульптор Джейсон Герни, идеалист с левым уклоном, отправившийся в Испанию воевать за Республику, очень быстро своими глазами увидел то, о чем «знали все»: практически всегда «где-нибудь поблизости находилась тюрьма и допросный центр» НКВД. При «малейшем намеке на подрывную работу или “троцкизм”, под которым могло пониматься все что угодно, человек исчезал навсегда» [42] Jason Gurney, Crusade in Spain (London: Faber & Faber, 1974), 183. . Как минимум в одном из таких центров в Испании имелся собственный крематорий [43] Один из главных головорезов НКВД в Испании организовал «строительство… тайного крематория, который позволял НКВД избавляться от жертв, не оставляя никаких следов». Christopher Andrew and Vasili Mitrokhin, The Sword and the Shield (New York: Basic Books, 2001), 74. Авторы приводят ссылки на многочисленные источники. . НКВД мог заманить троцкиста к себе под каким-нибудь предлогом, допросить его, убить и кремировать, не оставляя никаких следов.

Если такая параноидальная практика была осмысленной, то в краткосрочной перспективе ее цель заключалась в укреплении Республики за счет сплочения сторонников, а в долгосрочной – в превращении Испании в марионетку Советов [44] Radosh et al., Spain Betrayed , xxiii and xxiii. .

Орлов говорил своему неожиданному распорядителю литературного наследия, отставному агенту ФБР по имени Эдвард Газур, что это НКВД организовал поездку Хемингуэя в Испанию. «В результате усилий республиканского правительства, за спиной которого стояли Советы, Североамериканский газетный альянс [NANA] в Нью-Йорке заключил контракт с Хемингуэем…» [45] Gazur, Alexander Orlov , 123–24. Заявление Орлова трудно подтвердить и, даже если оно соответствует истине, это лишь часть истории. В цепочке событий, которые привели Хемингуэя в Испанию, было много звеньев: его давняя любовь к Испании, притягательная сила новой войны, новостная служба, готовая щедро платить за слово, возможность сделать фильм о Республике и, не в последнюю очередь, стремление добиться своего, несмотря на нежелание Госдепартамента США выдать паспорт для поездки в Испанию. Прежде чем отплыть из Нью-Йорка, писателю пришлось отправиться в Вашингтон для встречи с Рут Шипли, могущественной чиновницей, возглавлявшей паспортный отдел. Нужно было представить ей контракт с NANA и дать заверения, что он «не имеет намерений участвовать в… конфликте» [46] Датированная 24 февраля 1937 г. пометка Дж. Белла на полях заявления Хемингуэя на получение паспорта от того же числа. Официальное заявление Госдепартамента, предоставленное автору в соответствии с законом о свободе информации. Цитируется также в Daniel Robinson, “‘My True Occupation Is That of a Writer’: Hemingway’s Passport Correspondence,” Hemingway Review 24, no. 2 (2005): 87–94. См. также письмо Хемингуэя Перкинсу от 28 октября 1938 г. в Baker, ed., Selected Letters , 473–75. Здесь Хемингуэй пишет, что ему предлагали «штатную должность капитана» в неназванном французском подразделении, но он был вынужден отказаться из-за условий контракта с Джеком Уилером из NANA и данного Полин обещания не ввязываться в новую войну. .