Клэр Малли - Шпионаж и любовь

Вскоре после этого Кристину вызвали в Лондон, но в конце мая капитулировали бельгийцы, и немецкие танковые дивизии развернулись по северной Франции, а французы и англичане отступали. Гаррисон снова отсутствовал, Кристина была временно отрезана от Лондона и от источников финансирования. Она обратилась к польской разведке в Будапеште, но те все еще нервничали и не могли решить, принимать ее или нет [46] Несмотря на постоянную осторожность, а иногда и враждебность по отношению к Кристине в Польском VI бюро (польская военная разведка), Кристина упомянута в качестве курьера в списках VI бюро под именем Гижицкой в 1941 г. с указанием, что она получила небольшую сумму «платы за опасность». Ледоховский указан в том же отчете. См.: TNA, HS7/183, Polish VI Bureau’, Captain Venner to Colonel Perkins (21.02.1946). . Британская политика и польские интересы на данный момент совпадали, но поляки прекрасно понимали, что в будущем возможны расхождения. Один офицер так сформулировал это мнение: «Мы – польское подполье, и мы не хотим, чтобы англичане заглядывали нам в подштанники» [17]. Кроме того, полагая, что Кристина, как британский агент, может оказаться под наблюдением немцев, поляки предостерегали Владимира от того, чтобы появляться вместе с ней на публике [18]. Это сердило Кристину, и ее резкая критика в адрес польских коллег никак не могла пойти на пользу отношениям с ними.

Как только стало ясно, что не будет финансирования для предлагаемой ею радиостанции, которая должна была вещать на Польшу, Кристина решила самостоятельно доставить свежие новости и пропагандистские материалы в Варшаву. Сидя в кафе на берегу Дуная, она, Анджей и Владимир прочесывали «Польские новости», «Пари Суар» и вечерний выпуск «Пестер Ллойд», ведущего издания на немецком языке за пределами Третьего рейха, обсуждали ход войны с дружественными венгерскими, британскими и польскими журналистами, работавшими в венгерской столице. Одним из них был Бэзил Дэвидсон, бывший корреспондент «Экономиста», возглавивший официальное информационное агентство в Будапеште, Кристина тогда не знала, что он служит в британской разведке и издает и распространяет большой объем пропагандистских материалов. Дэвидсону нравилась Кристина, он даже восхищался ее отвагой и «великим изяществом», однако не всегда восхищался ее суждениями. «Она была очень полькой, – позже комментировал он, – в том смысле, что она была очень романтичной» [19]. Ярость Кристины, почти слепая, напоминала Дэвидсону о мужестве польской кавалерии, которая шла на немецкие танки с ясным пониманием своей участи. Дэвидсон сопротивлялся искушению рассказать ей о своей тайной деятельности. Вместо этого он позволил Кристине упрекать его, молодого человека призывного возраста, «сидящего в Будапеште, вместо того чтобы сражаться за свою страну, а не просиживать в барах и ночных клубах, где я не имел права быть» [20].

Вскоре изгнанный бывший редактор группы «Польских новостей» поручил Кристине доставить в Варшаву некоторые средства и пропагандистские материалы, собранные для подпольной прессы [21]. Затем, несмотря на официальное отношение к Кристине польской разведки, атташе Польского консульства передал ей большой конверт с глянцевыми фотографиями, на которых генерал Сикорский вручал награды польским офицерам в Париже, а также встречался с Уинстоном Черчиллем; все это планировали издать в польской подпольной печати как свидетельство поддержки со стороны союзников. Это было все, в чем она нуждалась. Учитывая, что протез мешал ему пересекать границу пешком, Анджей согласился, что лучшим эскортом для Кристины будет Владимир, который тоже стремился вернуться в Варшаву, однако ожидаемое им задание от будапештского представительства Союза борьбы никак не появлялось, и Кристина решила больше не ждать. В первую неделю июня она отправилась в Варшаву одна [47] Личное дело Кристины в УСО гласит, что «в ходе исполнения своих обязанностей г-жа Гижицкая, действующая из Венгрии, совершила четыре перехода в Польшу пешком через Словакию в условиях большой опасности и лишений». Однако в отчетах содержатся неточности, и для этих путешествий даются противоречивые даты. 31 мая 1940 г. британцы сообщили, что совершены два успешных перехода в Польшу, но в других местах регистрируется только один. Наиболее вероятная последовательность: первый переход в феврале/марте, две попытки в июне и успешное путешествие в ноябре 1940 г. Кристина также совершила дополнительные поездки по венгерским границам в рамках их с Анджеем работы по эвакуации беженцев. . Непосредственно перед ее уходом Анджей вышел купить сигареты, а Владимир сделал ей прощальный подарок, «ожерелье из кремниевого стекла с крошечными разноцветными крапинками», которое он купил, заложив часы [22]. «Ты сошел с ума?! – воскликнула Кристина, украдкой взглянув в зеркало. – Лучше бы купил себе пару приличных ботинок» [23]. Оба любовника провожали Кристину до вокзала. Потом Анджей и Владимир отправились в будапештский «Пале-де-Данс», чтобы напиться вместе сливовицей. Это было редкое эмоциональное перемирие, и к концу вечера они согласились, что, если ситуация в Венгрии будет ухудшаться, они помогут друг другу покинуть страну.