Жан-Ив Борьо - Макиавелли

Валентино, впрочем, бесстыдно заявлял, что не имеет никакого отношения к этому отделению аретинских городков: все это якобы дело рук Вителлоццо, движимого личной местью! Как будто ничего не значил тот общеизвестный факт, что войска, замеченные в Ареццо, были из тех, что Чезаре отобрал и подготовил к осаде Камерино. Эту крепость он, впрочем, незамедлительно захватил, не преминув любезно попросить Гуидобальдо, герцога Урбино, одолжить ему солдат и артиллерию, чтобы завершить экспедицию. А после того, как эта армия заняла крепость Камерино, Валентино понесся во весь опор, не позволив, по словам Гвиччардини, армии набраться сил, на… Урбино, оставшийся без всякой защиты. Герцог Урбино едва успел спастись бегством.

Чезаре Борджа стал сторонником молниеносной войны по необходимости, чтобы опережать интердикты Людовика XII, который сильно препятствовал его территориальным притязаниям. При этом, прежде чем отправиться в Урбино, он счел необходимым в письме обратиться к Флоренции с просьбой прислать ему серьезного человека, с которым он мог бы обсудить весьма важные дела. Флоренция, которой более чем когда-либо было важно знать, что замышляет Валентино, отправила к нему внушительное посольство: влиятельного епископа из Вольтерры Франческо Содерини в сопровождении исключительно одаренного секретаря Никколо Макиавелли. Эти двое, отличные наездники, выехали из Флоренции утром 22 июня 1502 г. и в тот же вечер прибыли в Понтичелли. По пути, в гостинице в Понтассьеве, они, к своему большому изумлению, узнали от одного человека, подданного герцога Валентино, о celere e felice vittoria (быстрой и славной победе) его синьора, то есть о молниеносном взятии Урбино, а также о его удивительной хитрости. С точки зрения Макиавелли, он служил флорентийцам поучительным примером быстроты ума и благосклонности судьбы, о чем Никколо не преминул написать из Понтичелли в Синьорию: «Пусть ваши милости обратят большое внимание на эту военную хитрость и подобную быстроту в соединении с ни с чем не сравнимой удачей». Вечером 24-го они были в Урбино, но Борджа принял их только в два часа утра, удостоив двухчасовой беседы в крепости при тщательно закрытых дверях. Обмен любезностями был недолгим: они поздравили Валентино с недавними победами, за этим последовали взаимные обвинения. Список обвинений был длинным, и Макиавелли он был хорошо известен: он был в курсе всех не выполненных Борджа обязательств, не сдержанных обещаний, он знал о содержании адресованных Борджа писем и о его происках против Флоренции. [52]Валентино ответил на это угрозами и даже поставил ультиматум: «Это правительство мне не нравится, я не могу ему доверять. Вам нужно его сменить и предоставить мне все гарантии выполнения ваших обещаний. И лучше бы вам побыстрее понять, что не в моих правилах спускать такое обращение. Если вы не хотите иметь в моем лице друга, я стану вашим врагом». На этом они решили расстаться, дав друг другу совет поразмыслить над сказанным, и флорентийцы удалились, весьма возмущенные цинизмом этого человека. На следующий день им представилась возможность встретиться с представителями семейства Орсини, влиятельного клана, который, как стало ясно впоследствии, ставил сразу на несколько лошадок, действуя без особой щепетильности. В тот момент они открыто поддерживали Борджа и участвовали во всех его военных кампаниях: они утверждали, что Людовик XII дал Борджа разрешение напасть на Флоренцию, лишь бы это было сделано быстро и не оставило бы ему времени послать им обещанную помощь. Флорентийцы поняли суть дела, но все же в течение следующего дня терзались некоторыми сомнениями. Борджа принял их наконец в три часа ночи. Он разразился угрозами и обвинениями и снова выдвинул ультиматум: у Флоренции четыре дня, чтобы дать ответ. Макиавелли был хорошим наездником: решили, что он лично поедет во Флоренцию, чтобы объяснить ситуацию Синьории. Для большей надежности он послал впереди себя гонца с письмом для Синьории, в котором впервые открыто говорил о своем восхищении, даже преклонении перед личностью Чезаре Борджа, резко отличавшегося от итальянских политиков и военачальников того времени:

Этот правитель – человек подлинно блистательный и столь отважный на войне, что нет такого великого предприятия, которое не показалось бы ему малым. Ради достижения славы или завоевания государства он не знает ни отдыха, ни усталости, ни опасности. Он прибывает на новое место раньше, чем становится известно о его отъезде из другого. Его любят солдаты, он объединил под своим началом лучших итальянских воинов. Все это делает его победоносным и грозным соперником, не говоря об удаче, которая сопутствует ему во всех его начинаниях.