Пол Фишер - Кинокомпания Ким Чен Ир представляет

После выхода из тюрьмы, говорила Чхве, Син «работал как ненормальный». Среди северокорейской элиты, где коллективная система спихивания ответственности друг на друга и минимальные пайки, не зависящие от качества работы, способствовали непродуктивности и лени, больше Сина трудился, кажется, только Ким Чен Ир, который не спал ночами, то работая над фильмом, то планируя теракт.

Среди северокорейских киношников Син славился своим подходом к работе. На фотографиях с площадок пятидесятивосьмилетний режиссер лежит в грязи с ручной камерой или по-генеральски командует толпой сотрудников. За три коротких года Син и Чхве поставили семь фильмов, бесчисленное множество спродюсировали – и ничего смелее и качественнее в Северной Корее еще не выходило. Своим кино оба очень гордились. Они раздвигали границы – не только ради художественного эксперимента, но ради подлинного удовольствия и духовного роста зрителей. Оба надеялись – и впоследствии не раз об этом говорили, – что их фильмы привносили в мрачную окружающую действительность хоть каплю радости. «В Северной Корее влияние кино огромно, – говорил Сии. – Вряд ли я смог бы снимать [только] для семейства Кимов… [поэтому] больше всего я думал о народе, который будет это кино смотреть». Он довольно быстро «возненавидел» коммунизм, превращавший любовь и семью в «мертвые ценности». «Тоскливый дурдом», – так Син характеризовал идеологию, которую ежедневно наблюдал в действии.

Из семи фильмов лишь первые два – «Посланник, который не вернулся» и «Беглец» – были националистическими драмами, отлитыми в стандартной пропагандистской изложнице. В 1985-м и 1986-м они поставили веселую мелодраму «Любовь, любовь, моя любовь»; соцреалистическую трагедию «Соль»; экстравагантный мюзикл «Сказка о Сим Чхон» в духе Басби Беркли [30], с фантастическими существами, богатыми костюмами и подводными сценами; и первый северокорейский боевик с боевыми искусствами «Хон Гиль Дон». Каждая картина порывала с северокорейской традицией. «Любовь, любовь, моя любовь» – первый случай, когда в кино изображалась любовная история: до той поры режим допускал только «любовь» к партии. Собственно говоря, само слово «любовь» впервые фигурировало в названии фильма, а персонажи на экране впервые поцеловались. В «Соли» было много секса и эротики, в том числе кадры, где Чхве кормит грудью, и грудь эта прекрасно видна, но к тому же в фильме есть тяжелая сцена жестокого изнасилования – откровеннее всего, что до той поры Ким Ир Сен разрешал кинематографистам (посмотрев «Соль», великий вождь передал Сину благодарность за «преданность реализму»).

Изоляция Северной Кореи и сосредоточенность на кино уже превратили ее в страну киноманов. Цены на билеты держали минимальными – столько же стоили газировка или шоколадный батончик, – и средний северокореец ходил в кино примерно двадцать раз в год – вдесятеро чаще среднего южнокорейца. Зрители смотрели увлеченно, шумели и буянили, охали и ахали, подбадривали хороших парней и бранили плохих. Но фильмы Сина все переменили. Теперь зрители ходили в кино не потому, что оно было новшеством, и не потому, что оно входило в программу идеологического воспитания, а потому, что им нравилось.

Каи Хёк, выросший в Северной Корее 1980-х, вспоминал, как в его родном Онсоне у китайской границы, «когда появлялся новый фильм… весь город бежал смотреть. Невероятные толпы… Люди дрались за места на деревянных скамьях». «Любовь, любовь, моя любовь», где Син для гигантских музыкальных номеров с песнями и танцами воспользовался четкой хореографией «массовых игр», была так популярна, что на улицах Пхеньяна впервые в истории появились спекулянты – они перепродавали добытые в парткомах билеты. Перебежчики рассказывают, что смотрели фильм семь, восемь и даже двадцать раз. Песня, звучащая под финальные титры, стала одной из самых популярных в истории страны. Студенты вешали на стену портреты главного героя – первый случай, когда в домах появились портреты обычного северокорейца, а не Ким Ир Сена и Ким Чен Ира (пусть без рамки, на отдельной стене и чем-нибудь прикрытые), – и уходили из кино, фантазируя не о революции, но о нем, о первом актере, которому дали право на сексапильность и нежность. Граждане с нейтральным или неблагонадежным сонбуном добивались работы в кинотеатрах, где можно смотреть продукцию «Син Фильм» снова и снова.

Чхве Ын Хи, сыгравшая главную роль в «Соли» и второстепенные в «Беглеце» и «Сим Чхон», вновь прославилась – ее знала вся страна. Чхве с Сином были самыми крупными знаменитостями в раю трудового народа – не считая, конечно, обоих Кимов. (С великим вождем они наконец повстречались на одном из его новогодних обедов, обменялись рукопожатиями и немножко поболтали – высшее достижение для любого северокорейца.) На натурные съемки всякий раз сбегались сотни людей – посмотреть, как работают прославленный режиссер и его жена-актриса. Если поблизости была стройка, вокруг съемочной площадки толпились рабочие. «Почти все знали нас по имени, – вспоминал Син. – Мы снимали, а за нами бегали дети и кричали: „Син Сан Ок! Чхве Ын Хи!”»