Дэвид Маккаллоу - Братья Райт. Люди, которые научили мир летать

Они любили говорить, что весь ход их жизни был определен детской игрушкой, причем французской, а теперь, достигнув зрелого возраста, они находились во Франции и вновь наслаждались игрой, как будто оставались детьми.

В «диаболо» волшебство заключалось не в том, что летала сама игрушка, как это было с вертолетом Альфонса Пено. Здесь вы должны были преодолеть силу земного притяжения с помощью своего мастерства. Научиться этому можно было лишь на практике. Чем больше практики с палочками и шнуром, тем дольше вы будете удерживать катушку в воздухе. Так же и с аэропланом – самого аэроплана недостаточно, нужно овладеть искусством полета.

Тот факт, что Уилбур и Орвилл много играли в «диаболо» у всех на виду, не остался незамеченным и сделал les frères mystérieux (загадочных братьев) еще менее понятными. «Загадка» Райтов, писала «Геральд де Пари», по-прежнему оставалась неразрешимой. Газета приводила мнение некоего американца, который часто видел их в саду Тюильри и был убежден в том, что они забросили свою летающую машину и перестали даже думать о ней. «Всем известно, – заявлял этот человек, – что, когда кто-то приобретает привычку играть в „диаболо“, он не может думать ни о чем другом».

Очевидно, братья быстро овладели искусством игры в «диаболо» и добились довольно значительных успехов. Но у Чарли Тэйлора катушка падала на землю в девяти попытках из десяти. А чем еще он мог заниматься, кроме «диаболо», осталось неизвестным.

Когда Кэтрин прочитала о том, что братья целые часы проводят в парке, она рассердилась как истинная учительница. «Вы ни слова не говорите о том, учите ли вы французский, – написала она Орвиллу. – Мне кажется, я бы объездила все окрестности Парижа, вместо того чтобы вечно торчать в парке. Вы не можете найти кого-нибудь, кто говорил бы с вами по-французски?» Тем не менее она попросила их «непременно» привезти ей «диаболо».

Со своим обычным чувством юмора Орвилл ответил ей, что познакомился в парке с французом, который говорит по-английски, но считает безнадежным одновременно пытаться учиться играть в «диаболо» и изучать французский.

В Дейтоне снова открылись школы, и Кэтрин вернулась к занятиям. Дома опять все было хорошо. Атмосфера совсем не напоминала ту, что царила совсем недавно. Кэтрин и отец «отлично ладили». Он купил себе новую пишущую машинку, она заказала новую плиту. «Вы можете оставаться там сколько угодно», – написала она братьям.

«Что ты предлагаешь? – спрашивал Уилбур Орвилла в письме, которое отправил ему в конце сентября из Берлина, куда опять уехал. – Мы не можем больше позволить себе тратить время на переговоры, но не можем и вернуться в Америку без какого-нибудь решения по нашему бизнесу здесь».

Поэтому они остались в Европе, и Орвилл на некоторое время присоединился к Уилбуру в Берлине. Лишь в начале ноября, уже находясь в Париже, они пришли к выводу, что пора возвращаться домой.

Однако прежде братья вместе с Хартом Бергом посетили демонстрационный полет, который провел французский авиатор Анри Фарман, «месье Анри», бывший художник, первоклассный вело– и автогонщик, считавшийся лучшим пилотом Европы. Множество народу собралась в городке Исси-ле-Мулино, расположенном юго-западнее Парижа. Фарман был широко известен повсюду, даже в Соединенных Штатах. («Разве вы не переживаете из-за "полетов Фармана"?» – спрашивала братьев Кэтрин.) Фарман летал на биплане, построенном французским производителем аэропланов, компанией братьев Вуазен. Большинство его стартов были неудачными. Он испытывал трудности при отрыве от земли, проблемы возникали также при попытке сделать круг. Но один раз он пролетел около километра и описал почти полный круг.

Посмотрев на все это, Орвилл решил, что им с Уилбуром не о чем беспокоиться. Когда репортер спросил его, что он думает по поводу увиденного, Орвилл ответил лишь, что они с братом никогда не критикуют работу других и что только время покажет, годятся ли методы, примененные при постройке машины Фармана, для полетов при сильном ветре.

Тем не менее французские энтузиасты не сомневались в лидерстве их страны в области авиации. Франция могла похвастаться братьями Габриелем и Шарлем Вуазенами, которые основали свою компанию только в этом году, а также другими авиаторами, включая Леона Делагранжа, который тоже летал на биплане Вуазена, и Луи Блерио, который научился летать на моноплане собственной конструкции. Подобно Анри Фарману, эти французские пилоты летали на публике и в значительной степени – для удовольствия публики.