Дэвид Маккаллоу - Братья Райт. Люди, которые научили мир летать

«Мы должны подняться выше уровня неспокойных воздушных масс, образующихся из-за неровностей земной поверхности. С этого момента мы станем наблюдать резкий рост средней высоты, на которую авиаторы будут поднимать свои самолеты не только из-за того, что на высоте они получают возможность лететь в более благоприятных атмосферных условиях, но и из-за того, что в случае проблем с двигателем у них будет больше времени и расстояния для того, чтобы восстановить контроль над машиной или безопасно спланировать на землю».

«В понедельник я пролетел вверх по Гудзону до Могилы Гранта и обратно на Губернаторский остров, – написал Уилбур отцу из Колледж-Парка, штат Мэриленд. – Это был интересный полет и временами довольно-таки волнующий». На этом он закончил. В Колледж-Парк он приехал, чтобы начать подготовку пилотов для Вооруженных сил Соединенных Штатов.

В понедельник 18 октября, через две недели после полета Уилбура вверх по Гудзону, Орвилл и Кэтрин приехали в Париж. Их выступления в Германии успешно завершились. В Париже они сделали короткую остановку по пути домой и, судя по всему, не подозревали о том, что ближе к пяти часам вечера самолет конструкции Райтов появится в небе и произведет сенсацию, равной которой Париж еще не видел. Это будет не просто полет самолета над городом, а первый полет самолета непосредственно над городом вообще. Уилбур во время полета над Гудзоном и обратно летел близко к Нью-Йорку, но все же только над водой.

Граф де Ламбер, не сказав почти никому, включая жену, ни слова о своих планах, взлетел с аэродрома в Жювизи в 24 километрах юго-восточнее Парижа. Первыми его заметили в золотистом вечернем небе сотни посетителей Эйфелевой башни. Затем раздались крики прохожих: «L'Aéroplane! L'Aéroplane!»

Одно из самых запоминающихся описаний этого зрелища принадлежит перу американской писательницы Эдит Уортон, которая только что вышла из своего лимузина перед главным входом в отель «Крийон» на площади Согласия и обратила внимание на нескольких человек, смотрящих в небо. Вот ее письмо подруге:

«И как ты думаешь, что произошло со мной в прошлый понедельник? Я выходила из машины у входа в „Крийон“, когда увидела двух или трех человек, глядящих наверх. Я тоже посмотрела – там, высоко в небе, был аэроплан, и он приближался к площади Согласия. Он проплыл наискосок над площадью, намного выше обелиска на фоне золотого закатного неба и новой луны между летящими облаками и пересек Сену в направлении Пантеона, после чего затерялся среди птичьей стаи, пересекавшей небо, опять появился вдали, смотрясь как пятнышко на фоне облаков, и в конце концов исчез в сумерках. Это был граф де Ламбер на биплане Райта, который прилетел из Жювизи, – и это было в первый раз , когда аэроплан летал над огромным городом! Подумай, в какой обстановке я увидела чей-то первый полет на аэроплане!»

Она упустила из виду, что граф де Ламбер летал на уровне верхушки Эйфелевой башни, самого высокого строения в мире, то есть на высоте по меньшей мере 395–430 метров – действительно очень высоко.

К моменту возвращения и посадки де Ламбера в Жювизи там все уже знали, что произошло. Его приветствовала тысячная толпа. По выходе из самолета «бледный, но сияющий» де Ламбер был сразу окружен корреспондентами и восторженными людьми. Здесь же, к его огромному удивлению, были Орвилл и Кэтрин Райт. Как они узнали новость и добрались до Жювизи, неизвестно.

Де Ламбер настаивал на том, что не он является героем дня. «Вот настоящий герой, – сказал он, повернувшись к Орвиллу. – Я всего лишь летчик. Изобретатель – он». Он имел в виду и Орвилла, и Уилбура. «Да здравствуют Соединенные Штаты! Это страна, которой я обязан своим успехом».

Когда Уилбур, Орвилл и Кэтрин вернулись домой, у них едва нашлось время, чтобы распаковать вещи, потому что их внимание сразу переключилось на проблемы бизнеса и патента. Уилбур съездил сначала в Нью-Йорк, потом в Вашингтон, затем Уилбур и Орвилл съездили в Нью-Йорк вместе, и, наконец, Уилбур снова съездил туда один. То же продолжилось и в новом году, перерыв был сделан только на Рождество.

Братья основали компанию «Райт компани» с офисом на Пятой авеню в Нью-Йорке. Она должна была заниматься выпуском самолетов. В Дейтоне началось строительство завода. Было все больше обедов в их честь, медалей и наград, включая первую медаль Лэнгли, врученную Смитсоновским институтом. И было все больше судебных разбирательств по патентным делам.