Джошуа Купер Рамо - Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости - как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху

Порядок, к которому привык американский и европейский мир, большей частью предполагает роль стран в качестве самых значительных фигур. Страны обладали единоличным правом на использование силы. Они пользовались им. Жестокие столкновения стран были решающими событиями международных отношений. В таком мире страна с наибольшей силой, наибольшим материальным состоянием, сильнейшим чувством национальной судьбы также обладала такой роскошью, как наибольшей безопасностью, – и наибольшим количеством опций. Несколько сотен тысяч британских военных таким образом захватили Индию. Немалое число сильнейших государств – Британия, Франция, Германия, Соединенные Штаты, Россия – веками боролись за доминирование над всей системой. Государственные деятели искали и иногда даже на время находили баланс между стабильной шаткостью и свирепыми возобновлениями войн, непомерно извергавших раздутые амбиции, национализм и ненависть, накалявшиеся между странами.

В наших современных глобальных сетевых системах сила проявляется в различных формах: во всех сферах от фондовых рынков до торговых блоков. Малые силы могут оказывать большое влияние. Одна неверная торговая сделка может пошатнуть рынок, а затем опрокинуть ведро хаоса на целые страны, компании и торговые фирмы. Один хакер, прокравшийся через заднюю дверь глобальной компьютерной сети, может – воспользуемся прекрасным термином – закачать систему обороны страны на простой столь же живучий, как дверной ограничитель, девайс. Когда-то для победы над одной большой индустриальной силой требовалась другая большая индустриальная сила. Такие изматывающие победы требовали времени. К ним можно было приготовиться. Их даже можно было избежать. Теперь уже нет. Даже самые мощные структуры мира – армии, рынки, правительства – могут быть обездвижены виртуальными атаками на их связанные между собой нервные системы. Эти удары (или, в отдельных случаях, происшествия ) парализуют с сетевой скоростью, то есть практически моментально. Когда американская стратегия национальной безопасности заводит речь о «продолжительной борьбе» с терроризмом или с усиливающимся Китаем, она не берет в расчет то, какими быстрыми некоторые из предстоящих поворотов могут оказаться. Да, сейчас нам предстоит битва за контроль над важнейшими сетями, платформами и протоколами, которая будет длиться десятилетиями. Но я опасаюсь, что некоторые из будущих изменений поразят нас своей скоростью. Генералы Первой мировой войны сокрушенно сознавали, что всей войны можно было бы избежать, если бы дипломатические коммуникации осуществлялись с размеренной скоростью конного посыльного. Проклятая быстрота телеграфной связи помутила разум правительств, утверждали они. Люди, настроенные на скорость, сильно отстающую от той, которую требует время, представляли тогда – и представляют сейчас – угрозу.

Великий теоретик политического реализма XX века Ганс Моргенто однажды назвал страны «слепыми и могучими монстрами». Он ощущал некое неспокойное зло, изучая движения, совершаемые странами на исторической сцене. Часть этого беспокойства исходила и от него самого: он бежал из Германии в 1932 году, как раз тогда, когда Гитлер довел до совершенства свою жуткую, пахнущую смертью государственную машину. Подозреваю, Моргенто пришел бы в ужас от неусыпной всевидящей соединенной бездны, окружающей нас. Объединенные силы могут передвигаться подобно своенравному монстру, уничтожающему бизнесы и национальные экономики: без какого-либо предупреждения и с безжалостной точностью. На борьбу с объединенными террористами ушли триллионы; объединенные бизнесы изничтожили триллионы долларов прибыли от старых источников с холодной, режущей точностью. Skype, например, не крал сотни миллиардов долларов за дальние телефонные звонки. Он просто сделал так, чтобы они исчезли. Amazon за жалкую пару лет покалечил издательства, на постройку которых ушли триллионы долларов.

Мир, в который мы сейчас входим, – это мир постоянных переполненных сенсорами потоков информации. С одинаковым интересом они будут следить за вашим домом и вашим сердцем, – и они будут помнить и обдумывать то, что они почерпнут из этих бесконечных наблюдений. Мощные сетевые силы наших дней не «слепы», как отозвался Моргенто о странах, но наделены даром зрения. Они видят все, всегда, больше, чем мы и наши лидеры. Они ничего не забывают. У сетей словно бы есть неистощимая энергия, побуждающая их к нахождению различных зазоров. Подумайте, например, о связи Аль-Каиды и американской авиасети в 2000 году или о растущих силах, выискивающих слабые места в международном порядке, о которых мы еще даже не начали задумываться, не говоря уж о том, что никаких мер в их отношении не приняли. Когда мы боремся то с бандами организованных в сеть террористов, то с каскадами компьютерных ошибок, мы часто натыкаемся на пугающую правду: от них просто нельзя избавиться.