Джошуа Купер Рамо - Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости - как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху

Этот новый набор энергитических сил взаимодействия, многим невидимый, сейчас оказывает беспощадное, дробящее давление на привычные структуры старой эпохи. Усилия наших дорогих институтов – конгресса, армии, СМИ, вузов, нашего некогда инклюзивного капитализма – выполнять задачи, которые они когда-то эффективно и со вкусом исполняли, – явный признак этого сдвига. Многократные падения правительств. Годы затяжной войны. Отсутствие СМИ, которым можно было бы доверять. Завышенные, пропитанные долгами мерки, которым наша экономика не соответствует. Более чем когда-либо неравномерное распределение доходов. Увеличьте масштаб наблюдения, так чтобы он охватил Европу, Средний Восток и Азию, и вы увидите похожие отчаянные попытки вызволить экономику из пучины финансовых крахов и противостоять национализму и беспорядкам. Энергия, пульсируя и разрывая, исходит сейчас прочь из старых, некогда востребованных людей и институтов. Если этот исход на данный момент положил конец лишь энциклопедиям, телефонным компаниям и традиционному сервису такси, то это лишь потому, что он только начинается. За всеми этими провалами и усугубляющимся развалом многих структур стоит нечто общее – сила коммуникативных трансформаций.

В широком смысле Седьмое чувство – это способность смотреть на любой объект и видеть, как именно на нем сказывается информационное взаимодействие. Не важно, что вы делаете: командуете ли вы армией, управляете компанией, входящей в Fortune 500, вынашиваете замысел великого произведения искусства или думаете о будущем образовании ваших детей, – сейчас этот навык является показателем понимания этого влияния. Он означает способность видеть не только выдающиеся составляющие современной жизни, но также и банальные: солдата, долю акций, язык – и в это же самое мгновение сознавать факт того, что взаимосвязь меняет свойства предмета. Медицинская диагностическая машина впечатляет; та, что подключена к базе данных и способна ускорять, улучшать или доводить до совершенства вынесение диагноза, – революционна.

Акт соединения наших тел, городов, идей – всего, тотально всего, – вместе привносит решительно новую динамику в наш мир. Она создает сверхплотные концентрации силы. Одновремено оно создает условия для комплексного и моментального хаоса. Следуя логике французского философа Поля Вирильо: «Когда мы изобретаем корабль, мы также изобретаем кораблекрушение. Когда мы изобретаем самолет, мы также изобретаем его крушение». Конечно, мы можем рассчитывать на то, что сеть сотворит сетевое происшествие, – много происшествий. Острота неожиданности, трагедии, богатства и надежды будет более привычной сейчас, чем в революционные времена. Мы все сталкиваемся с возможностями и уязвимостями, которые мы лишь смутно осознаем.

Великим открытием Просвещения было то, что свойства объекта изучения – человека, территории, отданного голоса, доли чего-либо – изменились, когда он освободился от оков традиции, невежества, привычек или страха. Крестьянин, обретший личную свободу, стал гражданином, что изменило его политические воззрения, его экономические надежды, его способность учиться и учить. Этот сдвиг вызвал столетия разрушений. Мир перетасовал сам себя. Наша эра Седьмого чувства ничем не будет отличаться. Когда мы соединены, сила смещается. Она меняет то, что мы есть, что мы можем ожидать, как нами можно манипулировать, атаковать или обогащать. Мы живем в относительно раннюю эру соединений. Дело не только в том, что большую часть мира еще только предстоит соединить; оно также состоит в том, что сама природа соединения меняется. Оно становится мгновенным. Оно стремительно оттачивается и улучшается через применение искусственного интеллекта. Простое соединение уже превратилось в могущественную силу. Можно представить, на что способны мгновенные, обеспечивающие доступность к любым информационным базам данных сети.

Возьмем в качестве примера инструмент, которым сейчас пользуется почти всякий, – английский язык. Любой язык является своего рода инструментом, сила которого зависит от того, кто и как им пользуется. Как широкое применение долларов, фунтов стерлингов или золота – для покупки шелка, вкладов или запихивания под матрас – является проявлением сети обмена, так же и английский язык является узловым элементом для передачи информации. Когда испанские, ливанские и русские исследователи объединяются для моделирования молекулы вещества, когда астронавты общаются на Международной космической станции, когда банкиры определяют финансовую политику в ходе очередного непредвиденного кризиса, они используют мощный стандартизированный инструмент, предназначенный для совместного использования, делающий их работу возможной и эффективной. В этом смысле английский язык, так же как французский до него, имеет весомое преимущество: чем больше людей пользуются им, тем сильней стимул изучать его. Но если подумать об английском языке в сетевом ключе, то вывод становится другим.