Array Лао-цзы: Восточная мудрость

Когда-то я слышал вот этот рассказ:
Разгневался царь на философа раз.
Должно быть, он правду сказал, не стерпев,
И вызвал владыки надменного гнев.
И вот повелел он, изгнав из дворца,
В узилище ввергнуть сего мудреца.
Приятель несчастному молвил тайком:
«Не нужно б тебе заикаться о том». –
«Исполнил я бога верховный приказ,
Тюрьмы не боюсь: просижу я в ней час».
Хоть тайно они разговор сей вели,
Но все же шпионы царю донесли.
Тиран усмехнулся: «Он спятил с ума,
Бессрочная дерзкому будет тюрьма!»
Об этом сказал заключенному паж,
Ответил: «Пойдешь и царю передашь,
Что грозный меня не пугает указ.
Вся жизнь человека не краткий ли час?
И царская милость ничуть не сладка,
И казнь не пугает меня, старика.
Ты грозный владыка с войсками, с казной,
А я угнетен нищетой и семьей,
Но быстро сотрется различья черта,
Лишь только под смертные внидем врата.
От жизни ничтожных услад уклонись,
Тиранство покинь и суда берегись.
Сбирали богатства и прежде тебя,
Насильем и алчностью страны губя.
Живи, чтоб тебя поминали добром,
Не так, чтоб тебя проклинали потом.
Ах, если неправо ты правишь страной,
Проклятье потомства навеки с тобой.
И как бы высоко властитель ни сел,
Смиренный обрящет в могиле удел».
Услышав такие слова, в тот же миг
Властитель велел ему вырвать язык.
Вновь подал мыслитель бестрепетно глас:
«И этот меня не пугает указ.
Что ж, буду немым. Приговор свой верши,
Ведь внемлет господь и глаголам души.
Ни бедность, ни пытка меня не страшат,
Коль вечных сподоблюсь по смерти услад».
Ах, если умрешь ты угодным судьбе,
Стенания плакальщиц – праздник тебе!

Какой-то кулачный боец обнищал,
Ни завтрака он, ни обеда не знал;
Себя не сумев прокормить кулаком,
Он стал выколачивать деньги горбом;
Весь день, посылая проклятья судьбе,
Он землю и глину таскал на себе;
Порой разгорался в нем ярости пыл,
Порою сидел он тосклив и уныл,
Порою, при виде житейских услад,
Вода для него превращалася в яд,
Порой же рыдал: «Не житье, а беда!
Такого никто не знавал никогда!
Другим и барашек, и дичь, и пирог,
А мне не по средствам хотя бы чеснок.
Где ж правда? Ведь рвется проклятие с губ –
Я наг, а у кошки хороший тулуп.
Ах, если б во время работы моей
Да сжалился бог над недолею сей,
И в руки, которые тяжко болят,
Какой ни на есть, да попался бы клад,
Тогда бы потешил я сердце мое,
Забыл бы постылое это житье».
Однажды он землю прилежно копал
И череп истлевший в земле отыскал,
В земле пролежал он немало годов,
Распался почти и лишился зубов.
Вдруг подали голос пустые уста:
«Эй, парень, не так уж плоха нищета!
Ты видишь, во что превратился мой рот.
Пивал он и горечь, пивал он и мед.
Судьба коловратна. Умрешь ты, о друг,
Но все не устанет вращаться сей круг».
Совет сей усвоил несчастный борец,
Печалям своим положил он конец.
«Безумец, не сетуй, – сказал он себе, –
Себя не губи; будь покорен судьбе».
Пускай одному никогда не везло,
Другой же до неба возвысил чело,
По смерти забудут и тот, и другой
Свое положение в жизни земной,
Забудутся горе и радость, и лишь
Останется то, что благого творишь.
Не нужны ни троны, ни блеск диадем,
Добро лишь укажет дорогу в Эдем».
Блаженства от власти не жди, государь,
Пройдет эта власть, как и многие встарь.
Сей мир скоротечен, но вечен твой дух.
К народному гласу склоняя свой слух,
В своих государственных, трудных делах,
Об истинной вере ревнуй, падишах.
Будь щедр и разбрасывай злато, гляди –
Нет злата, так перлы рассеял Са’ди!

Уверенность брось, что не будет обид
От двух зложелателей, слабых на вид,
Тайком сговорятся, и слабая длань
Окрепнет и станет способной на брань.
Сумей одного лишь уловкой отвлечь,
С другим же легко совладает твой меч.
Когда в наступленье твой враг перейдет,
Пускай все уловки и хитрости в ход.
С врагами врагов заключай ты союз –
Врагу из подобных не вырваться уз.
Раздор заприметив во вражьих войсках,
Вложи ятаган свой в ножны, падишах.
Когда меж волками грызня и вражда,
Спокойно пасутся овечьи стада,
Когда меж твоими врагами раздор,
Сзывай на пирушку веселую двор.
О царь, на врага ты решился пойти,
Но все же изыскивай к миру пути.
Владыки, войной покорявшие мир,
В конечном расчете боролись за мир.
Доверье солдата старайся снискать,
Чтоб шла за тобою с готовностью рать.
Коль вражеский вождь попадется в полон,
Ты тотчас его не казни, разъярен.
Ведь может быть так, что один из вождей
Захвачен врагом из дружины твоей,
И если покончишь с плененным врагом,
С твоим не увидишься больше вождем.
Не знавший судьбины жестоких оков…
Бывает к плененным жесток и суров.
Тому, кто изведал плененья печаль,
Несчастных плененных становится жаль.
Коль вождь полоненный обласкан тобой,
Возможно, что сдастся тебе и другой.
Не лучше ль десяток предавшихся вновь,
Чем в сотне набегов пролитая кровь?
О царь, если друг твой в родстве со врагом,
Смотри, как бы козней не строил тайком.
Быть может, о кровном он вспомнит родстве,
И месть зародится в его голове.
А лести словесной не верь, ибо льет
Преступник отраву нередко и в мед.
Лишь тот застрахован от вражеских ков,
Кто даже в приятелях видит врагов.
Лишь тот охраняет надежно карман,
Кто видит везде воровство иль обман.
В дружину того не бери ты, чей нрав
Заносчив, мятежен, изменчив, лукав.
Коль он бунтовал против прежних господ,
Узнаешь и ты с ним немало хлопот.
Пусть будет мятежник доверья лишен,
Пусть верный за ним наблюдает шпион.
Коль с норовом конь – удлини повода,
Но если отпустишь – пропал навсегда.
Коль ты захватил неприятельский край,
На волю всех узников там выпускай –
Колодник за тьму причиненных обид
Жестоко врагу твоему отомстит.
Пусть будет закон, что тобою введен,
Для подданных лучше, чем прежний закон.
Тогда, если прежний владыка войной
Нагрянет, народ сей пойдет за тобой.
Но если любви ты его не снискал,
Напрасны запор на воротах и вал.
Ты думаешь, враг за вратами – смотри:
Сообщники вражьи гуляют внутри!
Военные меры старательно взвесь,
Но тайной окутывай замысел весь.
От всех эти планы заботливо скрой:
Шпион меж друзей восседает порой.
В восточном походе, коль делал привал,
На запад шатры Искендер обращал.
Бехмен-воевода, идя на Забул,
Противника ложной молвой обманул.
Итак, коль не скрыл ты военных задач,
Ошибку свою, о властитель, оплачь!
Будь милостив, ласков – насилья к чему? –
И мир покорится жезлу твоему.
Ведь если добро плодотворно, тогда
В насильях, в гордыне какая нужда?
Ах, если не хочешь сердечной тоски,
Несчастных сердца из оков извлеки!
Не ратью могучей силен ты, о шах,
Но если тебя поминают в мольбах.
Моления богоугодных людей,
Чем самое грозное войско, сильней.
Когда за тебя помолился дервиш,
Ступай: Феридуна в бою победишь!