Тайсон Янкапорта - Разговоры на песке. Как аборигенное мышление может спасти мир

Много тысяч лет назад один человек попытался идти по прямой, за что был назван wamba (безумец) и наказан: его забросило на небо. Это очень старая история, одна из многих, которые показывают нам, что нужно путешествовать и мыслить свободно, а не бросаясь вперед сломя голову. Поэтому в этой книге английский язык будет действовать через истории, образы и беседы, а смысл будет не обозначаться отдельными словами, а возникать на извилистых тропках между ними.

В английском языке есть много слов для описания наших Первых народов. Поскольку ни одно из них не обладает достаточной точностью, я по большей части использую их в случайном порядке; каждое из них – предпочитаемый термин для одних и оскорбительный ярлык для других. До европейской оккупации мы называли себя просто Людьми на наших языках, но я не обращаюсь к какой-то конкретной языковой группе и потому применяю многие неточные английские термины, когда нужно обозначить нас в совокупности. Я употребляю многие другие термины, которые мне не очень нравятся, например «Время сновидений» (что представляет собой неверный перевод и неверное толкование), потому что их используют многие пожилые люди, которых я уважаю и которые передали мне знания: негоже выказывать неуважение к ним, отвергая выбранную ими лексику. Как они, так и я – мы все знаем, что эти слова означают, поэтому можем спокойно использовать эти ярлыки. В любом случае, без них практически невозможно изъясняться на английском, если только вы не будете повторять каждые пять минут что-то вроде «сверхрациональная межпространственная онтология, присущая основанным на обычаях ритуальным комплексам». Пусть лучше будет «Время сновидений».

Я излагаю базовые понятия аборигенной космологии, затем ищу паттерны, потом устанавливаю их связь с устойчивостью – всё это в свободной форме, которую не стоит воспринимать буквально. Для меня важнее не изложить факты, а заставить задуматься. Мой текст вступает в диалог с читателем, приглашая его к совместному размышлению, поэтому я часто использую местоимение первого лица двойственного числа. Оно широко распространено в аборигенных языках, но в английском языке его нет; поэтому я перевожу его как «оба-мы» – когда мои пальцы набирают эти буквы на клавиатуре, мои губы произносят: Ngal.

Для выработки решений сложных проблем нужны разные точки зрения и формы мышления, посему нам стоит делать это вместе, связываться с максимальным числом других «обоих-нас» и образовывать тем самым сети динамического взаимодействия. Я не даю экспертных заключений, а просто иначе ставлю вопросы и смотрю на вещи. У меня хорошо получается стимулировать связующее мышление, но я не гожусь в авторитеты ни по одному из вопросов, затронутых в этой книге; моя точка зрения носит маргинальный характер даже в моей собственной общине. Но ведь именно в маргинальных, окраинных зонах почва особенно плодородна.

Я надеюсь, что с этой переходной позиции оба-мы сможем увидеть то, что было упущено, заметить какой-то аспект паттерна творения и провести некоторые мыслительные эксперименты, чтобы понять, куда этот паттерн может нас привести. Это хорошо получалось у Эйнштейна, который редко заходил в лабораторию и просто говорил: «Если это так, то это так» и создавал такие симуляции в пространстве Времени сновидений, благодаря которым складывались невероятно сложные и точные доказательства и решения. В этом пространстве даже то, что он воспринимал как свою величайшую ошибку, впоследствии оказалось его величайшим открытием. Это не так уж сложно. А если мы застрянем, то позовем на помощь ехидн.

Начать нам следует с первых вопросов, которые неизменно становятся препятствием на пути к знанию. Кто это – настоящие Коренные народы? Кто из них является носителем настоящего Аборигенного знания, и какие аспекты этого знания могут помочь сегодня в разработке устойчивых систем?

Оба-мы идем тропами песен с Клэнси Маккелларом, сказителем из людей вангкумара (Wangkumarra). По ландшафту песен и историй пролегают древние тропы Времени сновидений, запечатленные в наших умах и телах и в отношениях со всем, что нас окружает: это знание хранится в каждом водном потоке и в каждом камне. Мы проходим там, где встречаются Квинсленд, Южная Австралия и Новый Южный Уэльс. Клэнси находит тропы моих предков и показывает, где мои истории соединяются с его.

И у него, и у меня кожа не очень темная – возможно, по этой причине он уделяет особое внимание персонажам-альбиносам. Белая женщина-сова со светлой кожей и волосами становится Gubbiwarlga, или Мудрой женщиной, а затем превращается в кварц. Мальчик-альбинос подвергается травле и унижениям в своей общине, которая изгоняет его. Когда мы добираемся до скальной площадки, построенной мальчиком-альбиносом, у меня перехватывает дух. В изгнании он не шлялся без дела, а упорно трудился, не покладая рук.