Йохан Икс - Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана

Встревоженный этими известиями, папа в завершение одной из аудиенций немедленно приказал «проинформировать монсеньора Бурцио» 96 . Ди Мельо, Тардини и Мальоне считали, что настало время вмешаться. Бурцио, будучи представителем понтифика в Словакии, получил приказ сделать все возможное:

«Если эти известия соответствуют действительности, я прошу Ваше Превосходительство предпринять все, что в Ваших силах, чтобы правительство пощадило этих несчастных от столь тяжкой доли» 97 .

Поверенный в делах точно знал, что делать. Бурцио встретился с Тукой, премьер-министром и министром иностранных дел Словакии, после чего составил следующий отчет:

«Я подумал, что настало время выполнить поручение Вашего Преосвященства, переданное в Dispaccio [депеше] 1376 / 43 от 6 марта, и обратился к правительству с просьбой уберечь евреев, еще остающихся в Словакии, от тягостей депортации. Я попросил аудиенции у министра иностранных дел. Он назначил ее на 11 часов 7 марта» .

Охваченный отвращением и горечью, монсеньор Бурцио так передавал общую тональность их беседы:

« Нет ничего более неприятного и унизительного, чем вести разговор с этим персонажем, которого одни называют сфинксом, другие – маньяком, а третьи – циничным фарисеем. Когда я изложил ему цель моего визита, он тут же сменил тон и ответил усталым голосом: “Монсеньор, я не понимаю, какое Ватикану дело до словацких евреев. Вам придется передать Святому Престолу, что я отвергаю это ходатайство”. Я не стал обращать внимание на невежливость и грубость ответа и заметил ему, что Святой Престол не вмешивался и не намеревается вмешиваться во внутренние дела Словакии; я заметил ему, что ходатайство, которое я подал от имени Святого Престола 98 , было внушено мне исключительно гуманностью и христианским милосердием; я добавил, что мне не кажется неуместным взывать к человеческим и христианским чувствам руководителей государства, которое, в соответствии с конституцией, “сплачивает согласно естественному закону все духовные и экономические силы народа в единую христианскую и национальную общность” .

“Государство не является христианским и не может быть таковым! – ответил мне г-н Тука. – В конституции нет статьи, которая провозглашала бы Словакию христианским государством. А что касается евреев, то бесполезно взывать к принципам христианства и гуманности. Я не понимаю, почему вы хотите помешать мне завершить мою миссию по избавлению Словакии от этой чумы, от этого сборища негодяев и разбойников”.

Я заметил министру, что несправедливо считать негодяями тысячи невинных женщин и детей, которые были депортированы в течение последнего года.

“Что касается важных правил и перспектив страны, то здесь правительство не может вникать в тонкости. Евреи – асоциальная раса, их невозможно ассимилировать; они представляют собой вредные, пагубные элементы, которые нужно искоренять и уничтожать без всякой пощады. Скажите, монсеньор, протестовали ли Церковь или Святой Престол, когда наш словацкий народ, загнанный в нищету еврейскими эксплуататорами, был вынужден массово эмигрировать в Америку? И почему они не протестовали, когда происходил обмен итальянским и немецким населением Тироля или в других подобных случаях? Словацкие епископы и духовенство вмешались даже больше необходимого в это дело и встали на защиту евреев; это показывает, каким влиянием в Словакии все еще пользуется еврейский элемент, и лишний раз подтверждает, что с ним пора покончить раз и навсегда”» 99 .

На этих словах монсеньор Бурцио откинулся на спинку стула и спокойно сказал:

«Ваше Превосходительство, без сомнения, осведомлен об ужасной судьбе евреев, депортированных в Польшу и Украину, об этом говорят все. Если даже на мгновение представить, что государство может презреть естественные права и христианские нормы, мне не кажется, что соображения собственной репутации и будущего блага страны не должны ему позволить быть равнодушным к мнению международного сообщества и к суду истории» .

На это Тука ответил: «Я не располагаю непосредственными сведениями, на основании которых я мог бы поверить в эти слухи, распространяемые еврейской пропагандой. Тем не менее я намереваюсь отправить комиссию для изучения положения депортированных из Словакии евреев. Если бы рассказы о злодеяниях соответствовали действительности, я не разрешил бы перевезти ни единого еврея через словацкую границу. Вы упомянули суд истории: если однажды история заговорит о сегодняшней Словакии, она вспомнит, что правительство возглавлял добрый и отважный человек, который оказался достаточно сильным, чтобы избавить свою страну от главной ее напасти. Что касается мнения международного сообщества, то мы знаем, что оно делится на два течения: на то, которое меня не беспокоит, и то, которое меня не интересует, потому что оно направляется или внушено еврейской пропагандой» .